Мод проснулась от жуткого холода и натянула одеяло на макушку. Наступление марта ознаменовалось погодной неразберихой - ни с того ни с сего ночью начал дуть порывистый ледяной ветер. Даже в середине января не было так морозно, и захудалая квартирка Хоган к утру стала больше напоминать юрту в Арктике, чем жилище в доме пусть и не самом лучшем, но все же располагающемся в центре города. Воздух со свистом проникал в щели между рамами, но, что удивительно, пока Мод спала, её это совсем не беспокоило. Она слишком устала, переделывая по указке редактора статью, составляя план лекций для музея и раз за разом моделируя, что же она скажет Уиллу, чтобы обращать внимание ещё и на такие мелочи, как минусовая температура.
Понедельник обещал быть долгим и мучительным. Хоган поняла это, когда опрокинула на пижамные штаны в мелкую клеточку полкофейника. Забросив одежду в стиральную машину и очень расстроившись по поводу того, что закончился порошок, Мод заранее прокляла все события, которые только мог ей подкинуть первый день весны. Оправляя черный свитер и хорошенько заматывая горло тонким вязаным шарфом, ложащимся крупными складками наподобие хомута,  девушка тщательно проверила, прилично ли смотрится вся её экипировка и не будет ли слишком нагло не разрушать ансамбль в общественных местах. Было бы неловко разгуливать по музею с откровенными, желтовато-сливовыми пятнами на шее, без лишней скромности докладывающими всем желающим подробности её личной жизни.
Насчет вечернего приема у Ясперса Мод не очень переживала. Точнее, не тревожилась о той его части, где ей придется снимать пальто. Просто ничего, кроме верхней одежды, она сегодня с себя не стянет. Уилла вряд ли покоробит лишний аксессуар на её горле, и вообще ему же лучше – не увидит того, о чем ему знать категорически не следует. Хотя бы до поры до времени. К тому же на улице творится что-то безумное, и по-хорошему в такую погоду сидеть бы в горячей ванной или под горой одеял, закутавшись во что-нибудь потеплее.
Мод сама себя уговорила, кивнула своему отражению и подкрасила губы. Помаду девушка предусмотрительно положила в сумку, но тут же забыла, в какой конкретно кармашек. После рабочего дня не помешает подновить макияж – все-таки хочется хорошо выглядеть и иметь преимущество хоть в чем-то, если уж совсем не представляешь, как обернется встреча.
По-настоящему нервничать Хоган начинает, когда набирает со стационарного рабочего телефона номер службы такси. Из головы предательски выметаются все прочитанные в книгах факты и зазубренные, идеально выстроенные фразы. Это бездарное занятие, пытаться сконструировать диалог и надеяться, что собеседник начнет говорить точь-в-точь, как ты задумывала. Хоган хочется махнуть рукой на всю эту дурацкую затею и никуда не ехать, но телефон взрывается звонком, оповещающим, что машина уже на месте. Мод намеренно тянет время, в третий раз за день поливая чахлые цветы на подоконнике в кабинете. Она ведь обещала Билли, что сделает всё от неё зависящее, но теперь собственная бравада кажется девушке унылой. Мод собиралась явиться к Уильяму на коне и во всеоружии, навалить конкретных аргументов и приправить каким-нибудь решающим нюансом, чтобы он не только её выслушал, но и прислушался. А в итоге как бы не вышло так, что Хоган рассядется в кресле, будет мило улыбаться и даже не заикнется на тему раздвоения, если только Уилл сам её не затронет.
В салоне такси почти также холодно, как и снаружи. Они застревают в пробке на выезде из города; водитель с нескрываемой злостью сообщает, что впереди какая-то авария. Мод, нахмурившись, рассматривает через окна таких же пассажиров, как и она, невольно оказавшихся в тупике. Машина медленно ползет в плотном потоке, и Хоган то и дело поглядывает на часы в телефоне. Она опять опаздывает; до дома Уилла ехать ещё минут пятнадцать на нормальной скорости, а уже без десяти семь вечера. Поплотнее запахивая пальто, Мод перекидывает лямку сумочки как обычно носят почтальоны и перегибается через переднее сиденье, всовывая шоферу купюры за полную стоимость поездки. Пусть сам торчит в этой гребаной пробке сколько душе угодно, а на лишние деньги купит себе кофе.
Мод торопится и почти бежит по краю дороги, огибая пробку. Девушка засовывает руки глубоко в карманы и прячет лицо под шарфом, опустив голову. Ветер утих, но воздух настолько колючий и промозглый, что непокрытую голову начинает ломить. Не самая гениальная идея нестись темным вечером в одиночестве по пригороду, но делать нечего. Хоган действительно стыдно за все свои опоздания, но обстоятельства в последнее время складываются не в её пользу,  и единственное, что она может сделать в свое оправдание, это извиниться.
Дом Ясперса уже маячит в паре сотен метров, и Мод облегченно переводит дух, остановившись на полминуты. Изо рта валит густой белесый пар, и девушка поправляет шарф – с внутренней стороны ткань чуть влажная от её горячего дыхания. Хоган устремляется дальше, немного выравнивая шаг, как вдруг из-за небольшой купы деревьев прямо на неё вылетает многолапый лающий клубок. Мод тормозит и ждёт, пока собаки пробегут мимо, но человек привлекает их куда больше, чем рассекание расстояний между далеко расположенными друг от друга домами. На каждой псине, к удивлению девушки, надет ошейник, и она заключает, что животные чьи-то: либо сами убежали, либо их вот так отпускают гулять. Присев на корточки, Мод «знакомится» со всеми желающими обнюхать и тыкнуться мордой в руку; собаки, разинув пасти, довольно спокойно встречают прикосновения чужих рук к своей шерсти. Хоган еле-еле выпутывается из всей этой разномастной компании и с некоторым сожалением уходит прочь, снова ускоряясь. Задерживается девушка уже просто катастрофически, раньше такого не случалось.
Ещё пара минут уходит на то, чтобы отдышаться, и уже более-менее спокойно Мод шагает к входной двери. Уильям открывает почти сразу же, она даже не успевает толком постучать, и в голову Хоган закрадывается нелепое подозрение, уж не караулил ли он в холле.
- Извини, - вместо приветствия выдыхает Мод, теребя лямку сумочки у ее основания. – Сильно я опоздала, да? Прости, я не нарочно. Сначала на работе застряла, а потом ещё и в пробку попали.
Хоган заискивающе улыбается и чуть вздергивает бровки, кивая и взглядом указывая куда-то вбок – стоять на пороге как-то неловко, и она хотела бы наконец зайти. Ясперс опять мнется, но пусть уж лучше делает это в теплом помещении, а то велика вероятность, что они оба простудятся, причем одетому по-домашнему Уильяму это угрожает больше, чем Мод.
Девушка протискивается мимо своего психотерапевта, одновременно стягивая ремешок сумки через голову. Отвлечение на бытовые, механические движения очень помогает держать себя в руках. Хоган на секундочку забыла, что с Уиллом нельзя вести себя как с его альтер-эго, и теперь очень надеялась, что Ясперс не заметил, как она чуть было не подалась к нему ближе, входя в холл. Если бы ей открыл Билли, то девушка, не раздумывая, поцеловала бы его, если не сказать больше, но присутствием второй личности даже не пахло, и собственная чуть было не сорвавшая весь план оплошность очень смутила Мод.
Пройдя в хорошо знакомую гостиную, Хоган уверенно занимает свое обычное место и закидывает ногу на ногу. Пока Уилл садится напротив, она окидывает взглядом обстановку и чуть прижимает шарф, убеждаясь, что он никуда не делся и по-прежнему надежно скрывает бесстыдство. В комнате всё по-прежнему, и это немного успокаивает. Девушка сцепляет ладони в замок и обхватывает одно колено.
- Как у тебя дела? – буднично, но искренне заинтересованно спрашивает Мод, оглядывая теперь уже Уильяма. А вот он изменился внешне. Только Хоган сразу не понимает, что именно не так.

Из всего ответа Уилла девушка вычленяет лишь слово «устал», и оно становится главным – все остальное удачно обрамляет и расцвечивает суть дела. Ещё бы он не выматывался, учитывая, как резво куролесит Билли. Наверняка он поехал к Мод в прошлый раз, стоило Ясперсу только-только заснуть. Это равносильно тому, как если бы Уильям вообще не ложился и вполне продуктивно бодрствовал день, ночь, и ещё один день. Судя по всему, Билли надежно упрятал от Уилла все подробности своих «прогулок», так что мужчина очень заблуждается, если думает, что у него что-то со сном и продуктивностью. Проблема как раз в том, что он наоборот чересчур деятелен, разве что не знает об этом.
У Хоган начинает давить в области сердца. Раньше примерно так отзывалась в ней жалость, но теперь это было нечто иное. Пока Уильям отвлечен на свои руки, закрывает глаза или смотрит не на Мод, девушка позволяет себе не скрывать этот новый взгляд, наполненный… Нет, даже не заботой, не теплотой – так она уже реагировала на Ясперса, когда он рассказывал о своей болезни. У пациентки перехватывает дыхание, когда она находит определение тому, что вдруг начала испытывать после каких-то нескольких минут, проведенных с Уильямом. Понимать, что доктор вызывает в ней нежность по отношению к нему, оказалось тяжелее, чем можно себе представить. И тем нелепее выглядит такая кардинальная перемена, чем больше начинаешь сравнивать её с эмоциями по поводу Билли.
Они оба умеют сразу же напомнить, чем именно каждый из них ей нравится. Уилл мог бы и отменить шестой сеанс психотерапии, но не сделал этого. Даже если он сейчас сидит и спрашивает, как Мод себя чувствует, исключительно из чувства долга – этого достаточно.
Хоган немного медлит, понимая, что с чистой совестью может ответить утвердительно. Она и впрямь ничего не слышала. И не видела – ни наяву, ни во сне. К ночи мозг девушки был так перегружен информацией, что, даже засыпая, ей все чудилось, что она продолжает читать страницу за страницей. А потом была пустота, настолько незаметная и бесследная, что по утрам у Мод не оставалось даже смутного чувства, что какой-то сон всё же был, а ухватить его и вспомнить подробности она не может.
Поразительно, как Хоган ухитрилась за несчастные полторы недели так зациклиться на проблемах Уилла, чтобы напрочь позабыть о своих?
- Совсем, - немного смущенно улыбается девушка, поднося руку к шее и сжимая мягкие складки шарфа. – Когда я в тот раз сказала, что больше её не слышу, я не обманывала. Получается, ты зря переживал. Я надеюсь, этот голос никогда не вернется, и рецидива не будет. Даже приятно перестать пытаться разобрать слова там, где их нет и не прислушиваться к каждому шороху. И спать я стала лучше, - осторожно добавляет Мод, кладя одну руку поперек живота и упираясь в неё локтем другой руки. Она внимательно смотрит на Ясперса и вдруг не очень вежливо выпаливает. – Чего о тебе, по-моему, не скажешь. Уилл, - уже гораздо тише и спокойнее зовет Хоган, сразу беря себя в руки. – Может нам всё-таки пора поговорить? Ты понимаешь, о чём я. Мы дважды после того сеанса встречались, созванивались, но ты как будто избегаешь этой темы. Я соглашалась помочь не просто так, - Мод спускает обе ноги на пол, выпрямляясь и съезжая на краешек кресла, чуть ближе к Ясперсу. Её рука чуть дергается по направлению к нему, но Хоган вовремя обрывает жест. Трогать Уилла нельзя, даже если касание не имеет за собой никакого подтекста, кроме дружеского. – Может быть ты наконец подскажешь мне, что я могу для тебя сделать? Кроме чтения книжек.
Картинка в духе «Ну вот, началось». Девушка понимает, что это больше похоже на давление, но что поделать, если иначе Ясперс так и не сделает ничего сам? Она могла бы просто сидеть и ждать, пока Уильям созреет, но делу это не помогло бы, а уж что в таком случае стало бы с её отношениями с Билли – лучше не загадывать. Мод не знала, как правильно затронуть важную тему, и получилось… как получилось. Но это уже было что-то. Сегодня Хоган пришла говорить не о себе.

- Много чего, - смело заявляет Мод, расправляя плечи и зажимая обе ладони между колен – лучше уж держать руки подальше, если она такая дерганая и нарушить правило хочется до одури. – В курсе, я читала про это даже больше, чем про все остальное.
Хоган кивает, когда Уилл упоминает про синтез, и хмурится, слушая всё, что он произносит дальше. Девушка знала, что Ясперс придерживается именно такого мнения. И что не верит в единственный доступный и проверенный способ излечиться – тоже. Главное сейчас держать тон и быть очень осторожной, потому что умозаключения и доводы Мод могут очень не понравиться Уильяму. Если когда и необходимо сгладить неприятное содержание беседы сдержанностью и нескрываемой заинтересованностью в проблеме, так это тот самый случай.
- Хорошо, предположим, мы сейчас отбросим синтез, как будто этого метода вообще не существует, - мягко подступается Мод, не сводя взгляд с Ясперса. – Как ты планируешь искоренить его полностью? Найти в мозгу тот отдел, который отвечает за сдвиг, и вырезать его? – она вздыхает, чуть качая головой. – Постарайся не впадать в крайности. Если у твоего альтер-эго и есть слабые места, то не забывай, что они и твои тоже. Всё-таки он порождение твоего сознания, это нельзя не принимать во внимание.
Хоган облизывает враз пересохшие губы и переводит дух.
- Послушай, я много думала об этом и… В общем, мне кажется ты зря не хочешь воспользоваться методом, который стопроцентно даст результат. Просто ты относишься к своей субличности очень негативно, противишься, а это мешает выздоровлению. Что бы он там ни делал, ты можешь с этим справиться. Я думаю его не надо никуда заталкивать, нужно посмотреть на это с другой стороны. Представить, что ты берешь его под контроль, подчиняешь себе. Любого монстра можно усмирить, стоит только подступиться с правильного пути. Если ты примешь наличие в себе ещё одного человека… Ну, он человек, а не мартышка, извини, не могу по-другому его называть… То сразу станет легче. Он уже не сможет что-то делать без твоего ведома. И второй голос исчезнет. Это ли не уничтожение иными словами? Он перестанет существовать. Останешься только ты.
Мод так сильно нервничает, что начинает мелко подергивать коленями. Она как будто пружинит, не в силах успокоиться и сидеть ровно. Зажатые вместе ладошки начинают неприятно потеть, и у линии роста волос появляется испарина. Ко всему прочему дома у Ясперса тепло, а на ней ещё этот дурацкий шарф, который нельзя снимать…
Хоган очень надеется, что Билли сейчас их не слушает, а если и устроился с поп-корном, то хотя бы адекватно воспринимает все, что она говорит, и ему не приспичит со злости выскочить как черт из табакерки и навалять ей по первое число, матюгаясь «Что, прикончить меня решила, тварь?!» Девушка утешает себя тем, что она объясняла Билли, как работает синтез, и даже напрямую заявляла, что после завершения процесса его уже не будет. Если мужчина тогда не притворился и действительно понял, чем ему грозит объединение, то их с Уильямом разговор не должен повлиять как красная тряпка на быка. Тем более, что она ещё не упомянула о предназначении Билли, а он, кажется, был не против, чтобы Мод его озвучила.
- И в конце концов, он же появился не просто так, - тихонько продолжает девушка, чуть вжимая голову в плечи и сильно опасаясь, что после этого терпеливый Ясперс уж точно сделает жест «рука-лицо», посмотрит на неё как на дуру и очень вежливо укажет на дверь. – Субличности не возникают без причины. У альтер-эго есть своя роль. Ты никогда не задумывался, какая у твоего? Может, он нужен затем, чтобы делать или принимать то, что тебе неприятно? Ты же не всё себе позволяешь, а он как бы добирает это… Для вас обоих.

- У него какое-то свое понимание защиты, - ежится Мод, усмехаясь. – Оно не совсем входит в рамки нормы, но это ведь закономерно. То, чего у тебя нет в полной мере, у него утрировано…
Хоган ловит каждое слово, замечая, что до этого спокойный, даже скованный Уилл начинает проявлять какие-то нехарактерные для себя эмоции. Девушку это воодушевляет – когда человек реагирует, начинает открываться и показывает, что он чувствует, это ведь хороший знак. Гораздо труднее общаться с истуканом, который ничего, кроме апатии и непробиваемости, миру не кажет. Пациентка тоже подается чуть ближе, двигаясь в кресле. Мод радует, что Ясперс идёт на контакт и согласен выслушать версию стороннего человека по поводу Билли…
Ровно до той поры, пока он не произносит два последних слова, воздействие которых на Хоган приравнивается к лобовому столкновению с грузовиком. Её сносит так сильно, что перед глазами на мгновение расстилается чернота. Уильям не кричит и вроде бы даже не ставит ей это в вину, но… Нет, ставит. Мод это чувствует сразу же – жгучий стыд, на контрасте с прокатившейся по всему телу, от затылка до кончиков пальцев, ледяной волной, накрывает окончательно и бесповоротно. Его слова звучат в голове так четко, как если бы их записали на диск и крутили снова, и снова, и снова… Хоган различает ещё и обиду, и разочарование – целый скоп неприятных откликов на то, что она сделала. Понятно, почему Уилл не хотел с ней общаться, затрагивать свои проблемы, переносил встречи. Любой другой на его месте вообще послал бы её куда подальше, узнав, какую «двойную» игру она ведёт. Какая к черту разница, что Ясперс мог бы и догадаться, что с Билли по-другому нельзя, - это не имеет значения, потому что Мод и сама молодец в этом плане.
Девушка почти не слышит извинений Уилла, но то, что оседает на краешке её восприятия, совсем не напоминает искреннее сожаление мужчины насчет того, что он только что сказал. Ясперс и не должен ничего подобного чувствовать; опять эта его вежливость и тактичность, от которой теперь хочется орать.
На Билли полагаться тоже было нельзя, но они вроде договорились, что он не демонстрирует Уильяму занятное кино о его второй жизни, пока Мод не поговорит с Ясперсом. Что он хотел таким образом доказать? «Эй, смотри, парень, твоя жизнь могла бы быть такой, если бы ты не был упертым бараном и принял меня»? Вот вообще не посодействовал, если честно.
- О чёрт, - Хоган чувствует себя ужасно; она опускает голову, зажимая её между поставленных на колени локтей. В ушах шумит от того, как сильно Мод давит себе на макушку, уши и скулы. Посмотреть на Уилла сейчас что-то из разряда фантастики; ей кажется, что она просто сгорит заживо, если поднимет взгляд. – Что именно он тебе показал? – глухо выдавливает из себя девушка, но на самом деле этот вопрос вызывает у неё ещё большую панику. Она не очень хочет слышать, в какие интимные моменты Билли предпочел посвятить Ясперса, и как часто в них мелькает её голое тело.
- Уилл, прости меня, - Хоган проводит по лицу и волосам ладонями, и откидывает пряди назад. Прямой взгляд на мужчину дается очень тяжело, но Мод считает, что обязана это выдержать. – Я не буду врать и говорить, что я этого не хотела, и в этом виноват только он. Но мы правда общались. И Билли объяснял мне, почему он появился, и зачем он выходит по сей день. Я прекрасно помнила всё, о чём ты меня предупреждал. Но мне не кажется, что он такое уж чудовище. Да, Билли постоянно в чем-то косячит, и он во многом невоздержан, но таких людей, как он, очень много. Это тогда треть населения планеты монстры, только живут не в головах, а ходят на своих двоих. И сколько раз мы виделись, он не сделал мне ничего плохого, - девушка запинается, поняв, что скорее всего только что спалилась насчёт частоты их с Билли встреч, но был шанс, что Уилл и так всё знает. – Даже наоборот. Он сказал, что я ему нравлюсь… Я не думаю, что если бы он был не искренен, то приезжал бы, а тем более обсуждал со мной ваши проблемы.
Мод рвано вздыхает, вытирая ладони о штаны. У неё в голове как будто кто-то колотит крохотным молоточком по мозгам; всё, что сейчас творится в гостиной Уилла, идёт совсем не по сценарию, даже такому расплывчатому, который сидел в подсознании Хоган.
- Я просто хочу понять, что происходит. Билли знает, что ему нужно, и сам ищет встречи. А ты вроде как согласился принять мою помощь, но только и делал, что избегал этой темы. Мне иногда кажется, что я навязываюсь, и на самом деле ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Если тут у вас такой же принцип, как с защитой… Уилл, прости, но мне надо знать, как ты ко мне относишься.

В отличие от краснеющего Уильяма, с лица Мод сходят последние краски. Она замирает, глядя, вроде бы, прямо на Ясперса, но ничего перед собой не видит.
Внутри что-то распирает, волнами прокатываясь от груди к горлу. Дышать при этом становится чуть труднее, а молоточки в голове, ударив в последний раз особенно сильно, исчезают.
«Не знаю» - это даже хуже, чем никак. И так отличается от всего того нагромождения, что чувствует Мод. Не факт, что она смогла бы всё правильно высказать, задай такой же вопрос Уилл, но он бы непременно разобрался, как всегда. «Не знаю» трансформируется в сознании девушки в нечто подобное «Мне всё равно». Это мгновенно выбивает все остальные домыслы, даже надежды, до поры до времени глубоко запрятанные, а сейчас и вовсе утонувшие в совершенно другом повороте реальной жизни.
- Спасибо, - собственный голос кажется Мод чужим. Как у неё получилось сказать это слово так безразлично, девушка сама не понимает. – Это было… Честно.
Она поджимает губы и прикрывает глаза, а затем медленно поднимается с кресла, проводя ладонями по коленям. Хоган не знает, куда себя деть. Хочется сейчас же уйти из этого дома, но, как и в любой ситуации, настолько смутной и незавершенной, как эта, что-то удерживает Мод от подобных действий.
- Можно я отойду на пару минут? – как-то излишне дергано спрашивает пациентка. «Да ты можешь вообще валить, не на пару минут, а насовсем», - ерничает подсознание голосом Уильяма.
Нервно вывернув карманы пальто и бросив его туда же, где оно до этого мирно валялось, Хоган быстро выходит из гостиной. Ясперсу не нравится, когда она курит, но сейчас это дело жизни и смерти.
На его кухне она уже была, поэтому машинально направляется именно туда. Мод застывает в нерешительности около острова – она и так ведёт себя меганеадекватно, остается только задымить Уильяму дом для полноты картины. Девушка не замечает, как оказывается на улице, случайно дернув ручку задней двери и обнаружив, что та открывается простым нажатием на кнопку.
Когда дым попадает в легкие, Мод этого практически не чувствует, как не ощущает и холода. Зато до неё начинает доходить, как глупо она выглядит, показывая себя с такой стороны. Иногда малейшего действия достаточно, чтобы развеять в пух и прах все положительное мнение о себе, а Хоган подкинула для этого Ясперсу далеко не одно основание. Выставила себя в таком идиотском свете, это надо было постараться.
Главное и винить-то, кроме себя, некого. Черт её дернул задавать такие вопросы, могла бы быть и поумнее.
Что теперь делать, Мод не знает. Наверное, надо вернуться, и все-таки подвести какую-то черту под их странными отношениями. Договориться больше не затрагивать эти щекотливые моменты и все же попытаться решить проблемы Уилла, например.
Да нет, это полный бред. Скорее извиниться ещё раз и попрощаться. Это куда более логично.

Отредактировано Maude Hogan (15.09.2015 18:03:38)

Сигарета на холодном воздухе тает слишком быстро. Мод глубоко затягивается, словно торопится поскорее покончить с этим – и со своим проверенным средством от сорванных нервов, и с тем, что она оставила в гостиной. Хоган оглядывается вокруг себя, ища, куда можно выбросить окурок: хулигански затаптывать его в грязь или прятать под кустом как-то не солидно для почти тридцатилетней взрослой женщины. Поодаль виднеется какая-то хреновина, напоминающая мусорный бак; в темноте не очень понятно, и Мод бредёт проверить. Хорошо иметь задний двор, тут всё что хочешь можно соорудить. Если бы Хоган была чуть менее подавлена, она бы непременно рассмотрела, что находится на задворках дома Ясперса, но сейчас ей всё равно, даже если бы тут обнаружилась вертолетная площадка или лодочный сарай.
Даже вернувшись к двери, Мод не торопится входить обратно. Холод наконец-то начинает её пробирать, и девушка стягивает кофту, обнимая себя и сжимаясь. Она прищуривается, вглядываясь в какие-то кусты, чуть подрагивающие от небольшого ночного ветра. Хоган не может избавиться от внезапного ощущения, что на неё кто-то смотрит, только почему-то ищет чужие глаза впереди себя, а не позади. Она случайно оборачивается и очень сильно удивляется. Мод совершенно не заметила, что Уилл решил последовать за ней и вошел в кухню. Хотя, учитывая обстоятельства, это может быть и Билли, который сейчас имеет полное право устроить ей головомойку. Странно только, что он до сих пор тогда не вышел на улицу и затребовал ответа какого лешего мисс Хоган такая долбанутая.
Мод закрывает дверь медленно, пока не слышит характерный щелчок. По сравнению с улицей в доме царит совсем другая тишина, и девушка боится оборачиваться. Кому-то из них придется нарушить молчание, но Хоган не хочет быть первой.
Когда на плечо Мод ложится тяжесть, она чуть вскидывает голову, прикрывая глаза. Непривычно, что Билли до сих пор ничего не сказал, хотя он, впрочем, предпочитает действовать, это факт. Только развернувшись, девушка понимает, что перед ней не альтер-эго. Это определенно точно сам Ясперс, но то, что он делает, сбивает с толку.
Мод хочется воскликнуть, как-то остановить Уильяма, пока ситуация не вышла из-под контроля. Он не зря акцентировал невозможность их физического контакта, зачем же теперь так рисковать и провоцировать субличность? Но девушка молчит. Она забывает моргать и дышать, просто ждёт, что из всего этого выйдет.
Мод даже не сразу закрывает глаза. Губам становится тепло, и сердце начинает стучать так сильно, что она вот-вот потеряет сознание.
Каждый короткий полужест ощущается так ярко, как если бы взрывался вспышками света. Прикосновения Уилла воспринимаются чересчур обостренно. По инерции взметнувшаяся вверх рука Мод, когда Ясперс притягивал её к себе, сейчас едва дотрагивается до его щеки. Хоган зажмуривается и старается сильно не разжимать губ.
Никто и никогда не имел на неё такого воздействия. Рядом с этим человеком земля уходит из-под ног почти буквально.
Ладонь девушки касается шеи Уилла с чуть большим нажимом, и пальцы проскальзывают под оттопырившийся ворот рубашки. Она гладящим движением убирает руку, а в следующую секунду отстраняется. После этого напряженного поцелуя ей сильно не хватает воздуха и пересыхает в горле.
- Это ты так... Определяешься? – хриплым полушепотом выдыхает Мод почти в губы Ясперса и снова неловко тянется к нему. Но Хоган резко обрывает себя, так и не поцеловав Уильяма. Она опускает голову, мазнув волосами по его подбородку, и подносит ко рту сильно дрожащую руку.

Мод не сразу поднимает на Уильяма донельзя испуганный взгляд. Он совсем неправильно расценивает её жест, но слова застревают в глотке, и объяснить Ясперсу, почему она на самом деле отстранилась, девушка не может. Скованность её не покидает, как и горячее, раззадоривающее волнение, зародившееся где-то на уровне живота и теперь медленно, как кипящая смола, расплывающееся по всему телу.
Уилл делает шаг назад, давая Хоган чуть больше свободного пространства. Напряжение никуда не пропадает, и вдыхаемый воздух почти царапает носоглотку. Девушке хочется встряхнуть своего психотерапевта, чтобы в нём наконец что-то переключилось, и он перестал заикаться. Но он-то хотя бы пытается внести ясность, Мод же просто тупо молчит. А сейчас самое время открыть рот и втолковать Уильяму, что извиняться ему не за что, и отстранилась она лишь потому, что не хотела, чтобы Ясперс «ушёл». Но это признание было бы хоть и многое проясняющим для Уилла, но непонятно как повлияющим на Билли, а значит, потенциально опасным и не известно, с какими последствиями.
Девушка опускает обе руки. Они с Ясперсом меняются местами, и теперь уже Мод рассматривает немного встрепанную макушку Уилла. Это его пространное «Не знаю» по отношению к своей пациентке не имело за собой ни одного из тех смыслов, что Хоган к нему приписала. Это и правда означало, что Ясперс либо растерялся, распознав в себе наличие не только профессионального интереса к Мод, либо запутался, не понимая, что творится внутри него, и, главное, принадлежат ли эти чувства ему, или это отголосок того, что подсовывает ему альтер-эго.
Если бы Уилл посмотрел на Хоган, он мог бы подумать, что она сейчас ему двинет. Её ладони и правда сжимаются в кулаки, но только потому, что так она собирается с духом и взвинчивает в себе всю имеющуюся у неё смелость и даже безрассудность. Мод делает шаг и медленно, с остановкой на полпути, протягивает руку. Она осторожно и очень легко берет Ясперса за запястье и немного тянет на себя, пока он не поддается этому жесту. Вроде бы ничего плохого не происходит, и Уильям не вырывается и не убегает запираться от неё в спальню – это придает уверенности. Мод ведёт руку Уилла, кладёт на свой бок чуть ниже талии и прижимает сверху ладонью.
- Ну и не говори тогда больше ничего, - несмотря на то, что Хоган и сама волнуется до дрожи, она ухитряется произнести это ровно и успокаивающе.
Мод бережно дотрагивается до щеки Уильяма, мягко приподнимая его лицо так, чтобы он снова на неё посмотрел. Она с нежностью проводит большим пальцем по скуле Ясперса и придвигается чуть ближе, но всё ещё не прижимаясь к нему. Девушка даёт ему то самое время, за которое мужчина мог бы определиться, хочет он этого или нет, и в случае чего может просто убрать ладонь Хоган со своей щеки и отвернуться. Мод не отсчитывает, сколько секунд она так стоит. В ней самой медленно, но верно сгорают остатки терпения. Девушка подается вперед, всё также неспешно сокращая расстояние между собой и Уиллом. На губах снова появляется приятное, покалывающее тепло, и, хотя Мод целует Ясперса уже смелее, всё равно это прикосновение почти деликатно. Хоган заводит руку назад, чуть сжимая кожу на шее Уильяма, и кладёт вторую ладонь на его плечо. Их поцелуй становится всё более откровенным, но на этот раз прерывать его Мод не хочется совершенно.
Если то, что она сейчас делает, хоть немного поспособствует тому, чтобы Ясперс разобрался в себе, это тоже своего рода... помощь. И тут уж Мод справится без всякой специальной подготовки.

Отредактировано Maude Hogan (15.09.2015 22:49:23)

Прикасаться к Уильяму – это как играть в старую игру, но по новым правилам, которые ещё не выучил. Мод чувствует, что Ясперс находится почти в том же неведении, что и она, действуя по наитию, пробуя и руководствуясь больше умом и осторожностью, чем инстинктами, как это происходило с Билли. Альтер-эго Уилла любит держать ситуацию в своих руках, иногда не считаясь с настроением Хоган, Ясперс же прислушивается не только к своим ощущениям, но и к её. Такая заботливость и внимательность даже в интимных моментах успокаивает и подстегивает одновременно. Появляется желание зайти дальше и дать мужчине понять, что он может не бояться того, чего ему хочется.
Уильям безупречно аккуратен в своих прикосновениях, но силы, с которой он обнимает Хоган, достаточно, чтобы понять, что он не собирается её отталкивать. Девушка проводит ладонью вниз по руке Ясперса, чуть стискивая предплечье. Его волосы легко проскальзывают между пальцев, когда Мод гладящим движением передвигает вторую ладонь немного дальше, почти обхватывая мужчину вокруг шеи. Она приподнимается на носочки, делая полшага вперед, и теперь прижимаясь к Уиллу всем телом.
Приятное тепло распространяется по затылку и спине. Дыхание Мод начинает сбиваться, и ей приходится на долю секунды отрываться от губ Уильяма. В низу живота всё тянет и ноет, но именно потому, что приходится сдерживаться, возбуждение становится только сильнее. Замедленность каждого касания отзывается целым шквалом ощущений, от которых кружится голова. Состояние Мод и то, что она делает, могут сказать о многом, и, в первую очередь, что девушка сосредоточена только на Ясперсе. Никого другого сейчас для неё просто не существует.
Её ладони скользят вниз, и Хоган кончиками пальцев мягко приподнимает край рубашки Уилла. Его кожа почти обжигает, но Мод не отдергивает руки, даже когда Ясперс нервно отзывается на это прикосновение. Изучать тело Уильяма, не снимая с него одежды, томительно; девушка напрягается, сильнее впиваясь в его губы. Когда он резко выдыхает, Мод тоже не удерживается от сдавленного стона. Ей становится очень горячо внутри; она совершенно не может расслабиться, потому что в этом случае будет больше не способна себя контролировать. Хоган и так не замечает, что опоясывающим движением, с нажимом, опустила обе руки на бедра Уилла, и касается не только голой кожи, но и ребристой ткани. Как в самый первый раз в его кабинете, Мод вцепляется в резинку домашних штанов Ясперса, но не успевает даже как следует сжать пояс и оттянуть его, как происходит нечто… странное.
Голова Уильяма падает на её плечо, и Хоган опускается, принимая устойчивое положение. Мужчина тяжело дышит и кажется враз ослабевшим, вцепляясь в Мод и облокачиваясь на неё. Давление в низу живота куда-то почти сразу пропадает, словно Ясперс отодвинулся назад, но он точно этого не делал.
Мод широко распахивает глаза, прижимаясь подбородком к плечу Уилла. Она расправляет ладони на покрывшейся испариной пояснице Уильяма и почти незаметно, как ей кажется, отпускает резинку брюк. Хоган прерывисто дышит, и ей очень жарко, хотя возбуждение понемногу утихает. 
Несмотря на всю неловкость ситуации, девушке совсем не хочется смеяться. Организм мужчин устроен иначе, и такое среди представителей сильного пола случается довольно часто. Дело не в физиологии, с ней у Ясперса всё отлично. Эмоциональный всплеск, стресс, да даже банальное сексуальное воздержание в течение долгого времени (похождения Билли не в счет) – и вот предсказуемый результат. К Уиллу эти факторы относились в полном объёме (кроме последнего, тут оставалась не очень приятная возможность сомневаться). Мод всё понимала, и такой поворот событий её не обидел, хотя, конечно, ей тоже стало не по себе.
Девушка чуть разворачивает голову, нежно прикасаясь губами к влажной коже на шее Уильяма, а затем к его щеке и, наконец, к уголку рта.
- Давай я подожду тебя в гостиной, - шепотом предлагает Мод, напоследок поглаживая курчавые волосы на затылке Уилла, прежде чем отступить.
Ему наверняка захочется привести себя в порядок и побыть какое-то время одному. Хоган очень не хочется его смущать, ведь вряд ли Уилл жаждет, чтобы Мод лицезрела реакцию мужчины на… назовём это маленькой накладкой.
Стараясь не смотреть на Ясперса, девушка легко сжимает его локоть, отстраняется и медленно направляется к арке, опустив голову.

Мод и без того шагает неторопливо, но теперь и вовсе тормозит, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Она даже инстинктивно отворачивает плечо, но уже после того, как Уильям проходит мимо и устремляется вглубь дома. Проводив Ясперса удрученным взглядом, Хоган задерживает дыхание, крепко смежив веки. Когда она вновь открывает глаза, то смотрит в потолок, ощутимо закусив верхнюю губу. Мод обхватывает себя руками, растирая предплечья, и не сразу разворачивается в обратную сторону, к кухне.
На этот раз девушка чувствует, какой на улице холод, ещё только подходя к задней двери. Мод всё равно не возвращается за пальто, надеясь, что тяжелый морозный воздух немного отрезвит и проветрит мозги. Сероватый, резко пахнущий, дым смешивается с беловатыми клубами пара, вылетающими изо рта при каждом выдохе, и у Хоган начинают слезиться глаза. Проделав уже знакомый путь до мусорного бака и обратно, она останавливается чуть поодаль от входа, через большое прозрачное стекло разглядывая внутреннюю обстановку дома Уилла. Ей овладевает очень странное, неопределенное ощущение, сродни предчувствию. Как будто Мод никогда не была в этом особняке, забрела сюда случайно, заблудившись в пригороде поздним вечером, и теперь мнется, не решаясь постучать и попроситься недолго погреться, потому что знает, что ей откажут. Или будто это место – одно из тех, куда хочется вернуться, но это уже невозможно; там давно совершенно спокойно обходятся без неё, и ничего, кроме тянущей тоски, вид знакомой комнаты не приносит.
Отгоняя из своей головы не вовремя появившиеся сумрачные мысли, Хоган хватается за ручку двери, вкладывая в это движение всю имеющуюся у неё твердость. Уилл, наверное, уже засиделся в гостиной, хотя это она обещала его ждать. Но Ясперса там не оказывается, и Мод вид пустых кресел приносит что-то сродни облегчению. Есть ещё шанс настроиться на любое состояние Уильяма, в котором он может вернуться. Избежать сюрпризов, к которым она морально не готова.
Девушка приводит себя в порядок, насколько позволяет найденный по карманам сумки арсенал подручных средств. Она глубоко и размеренно дышит, как учил её Ясперс, постепенно пытаясь разгрести в сознании ворох спутанных, тревожных мыслей. Правда, он советовал так делать, когда Мод снова что-то увидит или услышит и ей станет страшно, но в данном случае рекомендации психотерапевта тоже как нельзя кстати. Хоган пока что ничего подобного не испытала, но ещё может.
Время тянется катастрофически медленно, и Мод изводится, то ерзая на диване, никак не находя удобную позу, то меряя расстояние от стены до стены. Беспокойство с каждой минутой нарастает, пожирая остатки здравого смысла. Девушка без конца проверяет часы, ожидая, что вот-вот раздастся приглушенный звук шагов, и Ясперс наконец объявится. Когда тягостное, гнетущее смятение превращается в практически панику, предположение, что с Уиллом что-то случилось, становится навязчивой идеей. Да мало ли что могло произойти, особенно учитывая его болезнь!
Хоган не выдерживает и срывается с места, хотя понятия не имеет, где искать Уильяма. Его дом кажется несуразно большим, и самое страшное, что Мод потеряла в нём Ясперса. Прислушиваясь к каждому малейшему отзвуку, она безуспешно пытается понять, в какой из комнат этого чертова загородного особняка может сейчас сидеть – или лежать – её психотерапевт (хотя какой он для Мод теперь врач: после всего, что между ними произошло, у девушки даже в мыслях не получается так назвать Уилла). Наконец за одной из дверей Хоган слышит неясный шорох, но даже глубокий спонтанный вздох не приносит ни малейшего облегчения.
Мод заносит руку и, задержав кулак в воздухе, осторожно стучится.
- Уилл? Ты там? У тебя всё в порядке? – замирая и приникая к створке, зовёт Хоган, напрягая слух.
Слышится шебуршение, всё тот же непонятного происхождения тихий шум, и сквозь всё это невнятное бормотание.
- Что? – Мод не разбирает слов и мотает головой, недовольно глядя на дверь и чуть толкая её от себя. Она не открывается. – У тебя там вода что ли? Можешь выключить, я тебя не слышу совсем!
Ясперс отвечает громче; девушка растерянно переводит взгляд вниз, на пол, где виднеется узкая полоска света из-под двери ванной. Удар, от которого дерево, кажется, сейчас треснет, настигает внезапно, и Хоган вздрагивает, сильно отпрянув.
Мод долго молчит. Она просто не знает, что ответить, как поддержать Уилла. Любые возникающие слова кажутся бессвязными, глупыми, с двойным дном. Убедить крайне уязвленного, стыдящегося самого себя человека, что ничего особенного и позорного не произошло, задача почти невыполнимая, и девушка знает это по себе. Но при всей склонности к самобичеванию, Мод и представить себе не может, как сейчас чувствует себя Уилл.
Пока Ясперс сам не переварит случившееся, не смирится с этим либо же отпустит, перестав себя корить за то, в чем он абсолютно не виноват, каждая фраза будет резать как ножом, и смысл извлекаться будет не в свою пользу. Это Хоган может закрыть глаза не только на эту конкретную неловкую ситуацию, но и на все последующие, на какую угодно оплошность или неверный шаг. Только этого недостаточно – кроме уверенности в её поддержке Уильяму в первую очередь необходимо найти уверенность в самом себе. Здесь не помогут никакие речи даже от самого близкого человека. Единственный выход – быть рядом с ним. Если он этого хочет.
Чувствуя, как подступают слёзы, девушка прислоняется плечом к двери. Ни в коем случае нельзя плакать. Но Мод становится так нехорошо, что начинают подрагивать руки. Она боится даже дышать в полную силу.
- Ты выйдешь ко мне?.. – Хоган очень старается, чтобы этот вопрос не звучал как отчаянная просьба. По её щекам быстро, срываясь, скатываются две капли. Мод со злостью смахивает с кожи неприятную влагу.
Ясперс сразу не отвечает, и дверь по-прежнему заперта изнутри. Сердце Хоган того и гляди остановится.
– Или впусти меня. Пожалуйста.