FREAKTION |
2015 года, Канада, провинция Новая Шотландия, город Галифакс
"Чуть не спалились с Джинджером в баре! Жалко, сэлфи не успели на фоне запилить: был бы такой угар!" - @hurricanesandy98, 30.04
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » FREAKTION » Архив завершенных эпизодов » 2015.04.24 Boy Better Run
Boy Better Run
В эпизоде:
24 апреля 2015 г, вечер;
где-то на улицах ГалифаксаВ ролях:
Василиса ПрекраснаяМайкл Хилл,Иван ЦаревичВэл Раух,Кощей БессмертныйЭрвин Хольм
Майкл и Вэл возвращаются домой после сдачи материала на повторный сиблинговый тест. Майкл рассказывает Валентину о том, что произошло 2 недели назад. А Эрвин просто мимо проходил... просто ему не повезло.
Отредактировано Michael Hill (04.06.2015 16:40:32)
В Центре Майклу не понравилось. Люди в белых халатах, стерильные помещения, тишина. Так как Микки старался держаться ближе к Валентину, тишина была и в его голове, гудящая такая. Он попытался упросить лаборантку провести тест быстрее, но она утверждала, что это невозможно, что три дня – необходимый минимум. Единственное, что она может – заняться этим в выходные, не дожидаясь начала новой рабочей недели. По всей видимости не врала. Пришлось довольствоваться этим. Майкл не любил ждать. Первоначальный шок от рассказа Валентина проходил и Микки начинал откровенно нервничать. Он должен узнать правду. Он всегда знает правду. Но сейчас она ему недоступна и это доводило до исступления.
Вопрос о врагах застал Майкла врасплох. Он тотчас заметил взгляд Валентина и одёрнул рукава.
– Нет у меня врагов, – резко сказал Хилл и закрылся, скрестив руки на груди. Зашагал быстрее. На оклики не оборачивался.
У очередного светофора пришлось остановиться, горел красный свет для пешеходов. Комок в горле мешал нормально дышать. Майкл почувствовал чью-то руку у себя на плече, скинул её, моментально отстраняясь. Вопросительный взгляд Рауха давил на хиленькие заглушки, на которых держалось молчание Майкла. Время лечит, гласит расхожее выражение. Да ни хрена оно не лечит. Рак оно не лечит. Депрессию оно не лечит. Шизофрению – совсем нет! Навернулись слёзы, Хилл отвернулся. И тут увидел его… врага.
Эрвин. Он стоял на углу возле цветочной лавки, поглядывал на часы, как какой-то сраный герой-любовник, ожидающий, когда его дама придёт на свидание. Живой и здоровый. Ладно хоть не пышущий жизнью, но он в принципе таким не был. Очередное доказательство в пользу отсутствия Бога. Либо в пользу его жестокости и нелогичности, что ещё хуже. Ноги подкосились. Сделав над собой последнее усилие, Майкл развернулся в обратную сторону и зашёл в ближайший проулок, где моментально осел на землю с пустым взглядом.
– Есть враг… – шепнул Хилл, увидев перед собой ботинки Валентина. Раух присел напротив и вперил в него внимательный напряжённый взгляд, Майкл сдался.
Он выложил всё, как есть. Про то, где они познакомились и как Микки перестал различать мысли Эрвина. Про то, что этот мудак ему что-то подсыпал, а потом… и про ремень, и про ключ, и процитировал последнее, что Эрвин ему сказал: «А ты хорош…». Когда монолог был закончен, Майкл разрыдался, как позволяют рыдать себе, наверное, только дети. С полной отдачей и чуть ли не воем, закрывая лицо дрожащими руками.
Как Вэл вышел обратно на улицу Микки не заметил.
Отредактировано Michael Hill (04.06.2015 17:05:26)
Не такого ответа ожидал Вэл. Может быть, историю про банкира, у которого были выкрадены пароли от банковских счетов. Или про мстительную девушку, чьего парня по мановению руки увёл Майкл - ха, он мог. Но не такую. И не в такой подаче.
Эрвин Хольм... Валентин заметил его, когда они с Майклом стояли у "зебры". Брат Эмили, про которого Вэл рассказал Молли. Зная характер последней, к этому моменту она уже должна была найти Эрвина и заставить его поверить в "Нео, ты избранный". Ну, тем проще.
Раух был на редкость плохим актёром. В детстве он не мог даже нормально улыбнуться по просьбе отца какой-нибудь даме из числа претендующих на фамилию "Раух", если не чувствовал радости. Но, выйдя из проулка на тротуар и устремив взгляд на Хольма, Валентин как ни в чём не бывало натянул непринуждённое выражение лица и лёгкой походкой направился прямиком к мужчине. Подходить ближе, чем на метр, было опасно, обмороки посреди улицы Валентину ни к чему. Так что он затормозил на расстоянии вытянутой руки и сказал:
- О, Эрвин. Какая встреча. Как здоровье? А то Эмили ничего не рассказывала о тебе.
Насквозь фальшивые реплики, ещё и сказанные совсем не характерным для Вэла тоном. Но Эрвин его не знает, ещё не знает. И не должен преждевременно испугаться.
Их знакомство не задалось с самого начала. Мистер умник Эрвин Хольм был куском недееспособного мяса без своей способности. А с ней - грудой быстро думающего дерьма. Когда Молли замышляла объединение "мутантов", она явно не учла, что и среди них есть гандоны. Например, Эрвин.
Валентину нужно было немного времени, чтобы успокоить холодную ярость, взять её под контроль. Вэл не собирался убивать эту гниду, но чувствовал, что может. Этого допустить нельзя. Также мешали лишние пары глаз. Рядом с лавкой был ещё проулок. Может быть, мистер Хольм и думает быстро, но Вэл на недостаток сообразительности тоже не жаловался. А ещё он был в разы крепче и, теоретически, здоровее. Во всяком случае не сидел на запрещённых таблетках. Минута. Через минуту парочка подростков пройдёт мимо и свернёт. Светофор снова покажет красный свет для пешеходов и поток машин на некоторое время скроет Валентина и Эрвина от людей на других сторонах улицы. И вот тогда...
Валентин схватил Хольма за грудки и втащил за угол, впечатал спиной в стену из красного кирпича. Без лишних церемоний зарядил коленом промеж ног. Низкий приём, которым не принято пользоваться в приличном мужском обществе. Но дело в том, что к приличному мужскому обществу Эрвин не имел никакого отношения.
- Говорят, ты дохуя умный, Эрвин. Но что-то я этого не заметил, - процедил Вэл, ни на миг не ослабляя хватки.
Отредактировано Val Rauch (04.06.2015 14:48:16)
Уже прошло чуть больше недели с тех пор, как Эрвин вернулся из Монреаля обратно в Галифакс, теперь уж точно ставший его постоянным местом жительства. Конечно, теперь квартира в Монреале тоже принадлежала ему, но жить там, зная о том, что какой-то придурок, угробивший там его родителей, собирался почти так же расправиться и с младшими Хольмами... это уже было как-то совсем не для слабонервных. А уж крепкими нервами и уравновешенностью психики Эрвин и ранее похвастаться не мог.
Жизнь снова начинала втекать в более-менее привычное русло, а в качестве напоминания о нападении того психанутого маньяка осталась лишь хромота, заметная даже не сразу, да и пара ссадин, которые под одеждой и вовсе не были видны. Морально он тоже почти отошёл от происшествия и теперь вёл себя так, как и обычно.
Сегодня у Хольма возник наконец-таки шанс разобраться с работой – одно местное агентство пригласило его на собеседование. Эрвин, видимо, слишком уж обрадовавшись, вышел из дома существенно раньше, чем было нужно, и теперь ему приходилось ещё полчаса просто где-нибудь шататься. Впустую проводить время он не любил, но сейчас заняться было действительно нечем, и поэтому он, вздыхая, просто переминался с ноги на ногу у цветочной лавки, находившейся прямо недалеко от его рабочего места. Иногда мужчина нервно бросал взгляды на часы, высчитывая минуты, после чего снова принимался ожидать, пытаясь чем-то занять голову.
Об изнасиловании он, как ни странно, даже не вспоминал. Разве что, в тот же вечер и на следующий день, но ничего и отдалённо напоминающего угрызения совести у него не возникло. Эрвин просто вспоминал поведение парнишки, после чего думал, что ему такое всё же совсем не впервой и что тот сам его и спровоцировал. Себя любимого он ни в чём не винил, разве что иногда подумывал о том, что зря он ему так сильно тельце ключом попортил. Симпатичное же, всё-таки, тельце. Но до самобичевания, драматичного "нет мне прощения!" и прочих театральных страданий дело ни разу не доходило, и Хольм уже не считал, что дойдёт. Как и не считал, что когда-нибудь ещё увидит этого Микки.
Эрвин так и стоял, осматриваясь вокруг и время от времени поглядывая на часы, но всё же ему нашлось, на что отвлечь своё внимание. Тот самый Вэл из кафе, с которым Хольм толком-то и познакомиться не успел из-за внезапного недомогания, сейчас бодро направлялся прямо к нему. Правда, то самое недомогание уже перестало быть таким таинственным – Молли убедила Эрвина в наличии у него способностей, и теперь можно было, в принципе, и догадаться, что у Вэла они тоже были. И что его способность глушит способность Эрвина, ту, за счёт которой он буквально живёт.
Впрочем, особых опасений парень не вызывал. В целом, вид был вполне доброжелательным, Вэл даже здоровьем поинтересоваться не забыл. И даже не подходил слишком близко. Ну уж точно не скажешь по такому, что он собирается за что-то весьма жёстко мстить.
– Привет. Спасибо, уже намного лучше, правда, из больницы не выпускали неделю, но вроде обошлось, – отвечал Эрвин также непринуждённо, совсем ничего не подозревая. Всё же, Рауха он знал слишком плохо. В чём вскоре ему и пришлось убедиться.
Момент, когда Вэл буквально схватил его, стал для Хольма крайней неожиданностью. Кажется, он растерялся. Это слово можно было употребить в отношении него слишком уж редко, почти никогда, но в этом чёртовом Галифаксе такое состояние решило, видимо, преследовать Эрвина почти перманентно. Он не понимал, что происходит. Не понимал, за что Раух вдруг на него так обозлился. Перед глазами снова резко помутнело, и он перестал даже чётко различать лицо Вэла перед собой. В голове также постепенно наступал почти вакуум, как во время прошлой их "чудесной" встречи. Зато ощущения, как назло, не особо-то и притупились.
От удара в паховую область Хольм сдавленно вскрикнул, и уже сжался бы или инстинктивно потянул руки к больному месту, но нет – Вэл, крепко держащий и продолжающий вжимать его в стенку, таких выкрутасов не позволял.
– Вэл! Какого хрена...
Голос уже звучал тихо, речь давалась с трудом. Эрвин буквально белел и чувствовал быстро нарастающую слабость, и даже его жалкие попытки как-то отбиться, отпихнуть Вэла были слишком недолгими. Мужчина пытался сконцентрировать взгляд на внезапно агрессивном знакомом, но удавалось с трудом, и поэтому Хольм видел только расплывающийся силуэт. Тело начинало постепенно обмякать, а ноги становиться ватными и подкашиваться.
– Отпусти...
Вскоре слёзы прекратились и стало разительно легче. Майкл утёр влагу с щёк, достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и только затем озадачился, куда пропал Вэл. Вряд ли Валентин в ужасе сбежал от бурных эмоций. На тот момент Микки уже знал, как Раух расставляет приоритеты, когда речь заходит о людях и их психическом состоянии. Что же тогда? Хилл поднялся на ноги, отряхнул джинсы и выглянул на улицу. Взгляд скользнул по цветочной лавке, Эрвина там уже не было. Куда бы он не делся, пусть на него там упадёт кирпич, прямо на блядскую самодовольную ухмылочку.
Майкл воспользовался любимым способом поиска людей – через мысли окружающих. Кто-то наверняка сейчас видит Валентина, вскользь, да подумает о нём. Ирония состояла в том, что этим кем-то оказался Эрвин, чьи мысли сначала были похожи на бурный речной поток, но вдруг резко замедлились. Эрвин был удивлён и ему было больно.
– Ну нет…
Микки зашагал в сторону цветочной лавки, переждал красный свет на переходе. Затормозив напротив витрины, крутанулся вокруг своей оси, пытаясь определить, где тут может быть стена из красного кирпича – это была единственная зацепка к местонахождению Эрвина и Вэла. Ну не могли же они далеко уйти… наверное.
Майкл решился пройти налево и уже через несколько метров нашёл необходимое место.
– Вэл!
Парень остался стоять на почтительном расстоянии, ему не хотелось подходить близко к Эрвину, не смотря на то, что зафиксирован в текущем положении тот был крепко, да и выглядел… хм. Как готовый труп. К слову о трупах.
– Вэл, отпусти его, – попросил Микки спокойным голосом, пряча руки в кенгуру-карманы на толстовке.
На Эрвина и его зеленоватую бледность лица было плевать. Будет он жить, будет ли счастлив, женится однажды, помрёт от ВИЧ или сбросится завтра из окна – абсолютно всё равно. Но в том, что Валентин достаточно контролирует себя, Майкл очень сомневался. Если уж у Микки внезапно появился нормальный старший брат, он бы предпочёл общаться с ним в более комфортных условиях, чем тюремная комната для встреч раз в неделю или две, да под присмотром охраны. Не за чем портить себе жизнь из-за такого, как Эрвин.
– Пожалуйста… – добавил Майкл, смотря на Валентина.
Скривив в отвращении рот, Вэл ответил:
- За всё, знаешь ли, приходится платить, Хольм.
"Отпусти", мысленно повторил Валентин за Эрвином. "Ты же не отпустил Майкла, с хера ли я должен отпускать тебя?" Потом подумал, что Майкл не умолял отпустить. Слишком гордый и слишком глупый с этой своей телепатией. Не привык просчитывать возможные последствия, потому что обычно заведомо знал о всех планах собеседника, не привык печься о собственной жизни. Из-за чего и влип. Нужно было заставить его говорить раньше, но тогда Майкл, формально, ещё не был братом Вэла и Раух не считал себя в праве лезть ему в душу. Сейчас другое дело.
Валентин перехватил Эрвина одной рукой за горло. Стоит немного нажать и... пока, пока, Эрвин. Удержаться было трудно. Вэл подумал об Эмили. О том, как вообще она росла рядом с подобным дерьмом. Не было ли в её жизни в связи с этим родством аналогичных Миккиной историй? От этих размышлений Вэла передёрнуло. Он не представлял, как теперь сможет общаться с Эмили.
Услышав голос Майкла, Раух тяжело вздохнул. Теперь он знал наверняка, где слышал похожий голос. У отца, разумеется. Когда Майкл говорил так спокойно и деловито, было почти не отличить.
- Окей, - сквозь зубы проговорил Вэл. Он послушно убрал руку с горла Хольма, а затем швырнул его в сторону, напоследок ударив наотмашь по лицу.
- Не попадайся мне на глаза. Никогда до конца своей бесполезной жизни, ничтожество.
Пришлось подавить желание ещё и пнуть это полу вменяемое тело.
Эрвин, несмотря на весь свой сверхинтеллект, никак не мог понять, с какого же такого перепугу этот толком-то и незнакомый Вэл успел на него так обозлиться. Он не помнил, чтобы в кафе сумел чем-то его настолько выбесить. Настолько, что Раух уже, кажется, действительно был серьёзно намерен стереть Хольма с лица Земли. Очевидных поводов тому не было. Ну или просто Вэл, внезапно, психопат, у которого что-то переклинило, или какой-то слишком агрессивный борец за справедливость и здоровый образ жизни, чьи чувства этот чувак задел своими незаконными таблетками. Впрочем, что один, что другой вариант – оба были маловероятны и бредовы. К тому же, первый вариант даже больше характеризовал самого Эрвина. А строить другие догадки мужчина сейчас был не в состоянии ещё и чисто физически – с такой внезапной амёбностью ему было даже трудно вспомнить, какое сегодня число, что уж там о большем говорить. А когда вдобавок к амёбности ещё и кислород вот-вот перекроют... О каких вообще размышлениях может идти речь?
– Да за что? – всё же тихо и хрипло смог спросить он, искренне не понимая. Правда, понимание к нему всё же пришло в виде светлого расплывчатого пятна позади душителя. По голосу этого самого пятна удалось распознать Микки, и в полувыключенном мозгу всё же начало что-то укладываться, пусть медленно и туго.
Он не ожидал больше увидеть этого парня, нет. Но мало того, что тот после изнасилования, весьма жёсткого, не решил выйти в окно или трагически вскрыться, так ещё и почему-то начал защищать Хольма. И вот как относиться ко второму факту – это уже большой вопрос. Казалось бы, жертва в такой ситуации должна ненавидеть насильника и только радоваться тому, что, наконец-таки, нашёлся справедливый герой, который с ним расправится. По крайней мере, большинство на его месте сейчас бы просто радовалось. А тут... Странная какая-то жертва.
Но ничего этого ни сказать, ни выразить хоть каким-то внешним удивлением Хольм в силу своего состояния так и не мог, поэтому ему только и оставалось висеть тряпичной куклой, пока его как-то держат, и издавать время от времени нечленораздельные звуки в попытках что-то сказать.
Висел он, впрочем, тоже недолго. Вэл с какого-то перепугу послушался этого странного паренька, а Эрвин, не в силах дать отпор и хотя бы просто удержаться на ногах, просто размякшей амёбной массой рухнул на асфальт и теперь полусидел-полулежал, прикрывая рукой саднящую щёку и нос.
– Пошёл ты... – тихо буркнул он, но всё же отполз чуть подальше. Молить о прощении и распинаться в лживых клятвах о том, что он вот прям "больше никогда и ни за что", Хольм не собирался. Распинаться перед Майклом с извинениями и пафосным "ты спас мне жизнь" – тем более. И без того положение вышло слишком унизительное. Но теперь мужчина хоть понимал, за что получил. Кем-то Раух был для этого блондина. Друг? Брат? Ревнивый и мстительный парень? В принципе, это не так уж и важно. Больше всё-таки озадачивал вопрос о том, почему же Майкл его, можно сказать, спас. А еще больше – осознание того, что пора бы вот прямо сейчас сваливать, ибо везение, всё же, штука обычно недолгая.
Как только Эрвин оказался чуть подальше от Вэла, его снова одолела головная боль, заменяя собой общую слабость, и поэтому встать сразу он не смог. Поморщившись, он попробовал хоть чуть приподняться, но ноги пока не особо держали. Опираясь на стену дома, он всё же смог встать, но ранее пострадавшая в стычке с "добрым соседушкой" нога давала о себе знать, едва заметно подкашиваясь и держа тело явно не слишком надёжно.
Хилл старательно избегал смотреть на Эрвина, чувствуя, как в горле образуется комок. Слышать всю ту фигню, которую думал Эрвин, было смешно и горько одновременно. Ха, какая неожиданность, покалеченный мальчишка остался жив. А мотивы чудесного «спасения»… конечно. Такая шваль, как Эрвин, думает только о себе и все свои гениальные гипотезы строит вокруг себя любимого. Как иначе-то? Видать, он был любимчиком своей матушки. Есть даже такое имя нарицательное – «мать сына». Его дают тем матерям, которые взращивают в головах своих сыновей великолепную идею, что этот мир в целом и все женщины в частности им что-то должны. Майкл в категорию женщин всяко не попадал, зато стал секс-игрушкой, которую не жалко выкинуть после первого же использования и забыть, как не было.
Нервно пригладив и без того прилизанные волосы, Микки сказал Валентину:
– Пошли.
Он вышел из проулка на улицу, быстро зашагал прочь и остановился только после того, как перестал улавливать мысли своего обидчика. Майкл чувствовал безграничную благодарность к Рауху. И за то, что заставил всё рассказать, выговориться, скинуть с себя часть эмоционального груза. И за то, как Вэл вступился за него. Дождавшись, когда Валентин поравняется с ним, Микки без лишних слов обнял мужчину.
– Для меня никто и никогда ничего подобного не делал, – сказал парень, отстраняясь. И это, если подумать, было самым грустным в его положении.
Больше возвращаться к этой теме Майкл не хотел. Никогда. Он выбросит Эрвина и то, что тот сделал, из головы и будет жить дальше. Как – другой вопрос, огромный и важный, но ведь всё в конечном счёте решаемо.
Вы здесь » FREAKTION » Архив завершенных эпизодов » 2015.04.24 Boy Better Run
