Перед распределением по частям Ли готовил Энди так, будто собирал на войну. Говорил о том, что третировать его первое время как кандидата могут и будут — не потому что он им там всем не понравится, а потому что так принято. Вся грязная работа будет на нем, приготовление обедов тоже (тут Энди тяжко вздыхал — пожарным же хуже, готовил он отвратительно), а еще обязательно найдутся молодцы, которые будут "проверять его на прочность" какими бы то ни было розыгрышами. Энди предстояло вливаться в сбитый коллектив да еще и с дедовщиной.
Когда пришла информация о том, что он распределен именно в ту часть, в которой служил Ли, Энди был дьявольски счастлив. Жаль было только того, что остальных парней с его курса распределили в другие — с некоторыми он успел подружиться.
— Ты им обязательно понравишься, — Ли говорил, растрепывая широкой ладонью его волосы.
Энди не был в этом так уверен. У него в принципе с этим были проблемы.
Лоис практически никак не отреагировала на новости о его распределении. Только поздравила и тут же переключилась на рассказ о том, как она провела день в университете. Довольная же мать по случаю приготовила домашнюю пиццу, хотя обычно не одобряла такой вот еды.
Утром первого дня же он с трудом затолкал в себя овсянку — волновался просто до ужаса. Если бы не внимательный взгляд матери, однозначно ушел бы без завтрака.
В пожарную службу он вообще шел, не имея больших амбиций, просто потому, что с физической подготовкой туда было проще всего поступить. Гораздо больше его интересовала служба в армии — родители оказались категорически против. Учась в академии, он и не думал, что успеет действительно захотеть этим заниматься. И вот пожалуйста — волновался, будто перед первым свиданием.
Выходя из дома, он проверил телефон. От Лоис ничего не было. Зато пришло сообщение от Ли. С одной стороны, он улыбался, направляясь на автобусную остановку. С другой — было как-то обидно. Предложение он, все-таки, собирался делать Лоис, совершенно не интересовавшейся началом его карьеры в противопожарной службе.
На пороге части к горлу подкатил ком. Волнение зашкаливало.
— О, наш кандидат прибыл? — уже на проходной он услышал чей-то громкий голос. — Э, парень, я тебя сразу узнал, — Энди обернулся и увидел высокого и очень усатого мужчину. — Ли говорил, что ты у нас компактным будешь.
Мужчина широко улыбнулся. Энди опустил взгляд. Волнение сменилось раздражением. Ну, да, первым, что он услышал на новой работе, было замечание о его компактности. Успех.
— Пошли за мной, — сказал ему мужчина. — Я — лейтенант Рональд Майклсон, кандидат, не спи на ходу.
Энди кивнул и направился следом. Мысль о том, что за спиной лейтенанта Майклсона его еще и не видно, пришла в голову.
— Танцуйте, парни, к нам прибыла Золушка, — сказал лейтенант, когда они оказались в комнате отдыха пожарных. — О, Джейсон, — обратился он к кому-то. — Покажешь парню, что у нас как и где?
Энди только и успел что высунуться из-за спины лейтенанта.

Компактный. Золушка. Один из семи гномов. Ну, понятно все. Самое страшное началось. Быть кандидатом ему уже не нравилось. Он окинул быстрым взглядом присутствовавших, само собой, ища глазами Ли. Его в комнате отдыха не было. Энди закусил губу, чувствуя, как душа понемногу начинает уходить в пятки. Это ведь уже не академия и не школа, с этими людьми ему в по-настоящему горящие здания придется входить. Делить гребаную опасность. А они все казались откровенно чужими и враждебными — присутствие Ли это как-то бы наверняка смягчило. Впрочем, Энди знал, что с ним он будет в одной смене, значит, где-то в здании он должен был находиться.
И, конечно, Энди предпочел бы, чтобы именно Ли и показывал ему "тут все", а не некий Джейсон, тут же как-то панибратски сгребший его за плечи.
Энди постарался напомнить себе, что он, мать вашу, не робкого десятка. Правда, расправить плечи и, мысленно сосчитав до десяти, вдохнуть полной грудью, не давала чужая рука на плечах. А голову, чтобы посмотреть хотя бы на этого Джейсона, как раз успевшего назвать его гномом, пришлось, черт дери, задирать.
— Ага, — кивнул он. — Фикус Борис, руками не трогать.
Лучшие первые слова в первый рабочий день.
Отшагнув чуть от Джейсона, он добавил:
— Это, Джейсон, да? Меня, вообще-то, лучше не гномом звать, а Эндрю, — Энди мотнул головой. — То есть. Кандидат Мейсон. И всякое такое. Я же не спрашиваю, каким чудом ты Джейсон, а не... — он тут же вытянулся, как по струне, вспомнив о хреновой субординации, к которой готовили и в академии, и на которую пытался натаскать Ли. — Блядь. Простите. Я... Короче, не освоился еще.
"Блядь", — подумал он еще раз, на всякий случай. Обычно Энди не говорил, не думая. Но тут нервное пока не давало как раз таки долго думать. Пройдет-то быстро, но как бы за это время не успеть наговорить всякого и всем. Ну, ладно, при более близком знакомстве с Ли он, например, имел глупость спросить, а почему же тот не азиат. Для Энди иногда было лучше жевать, чем говорить.
Он снова закусил губу, отводя взгляд. Знал, что что-нибудь запорет, знал ведь.
— Я хотел сказать... — начал он, вообще не имея понятия о том, что скажет. — Ну, то есть, я фифами не интересуюсь в принципе, — мысленно, само собой, чертыхнулся. — У меня девушка есть, мы со школы вместе. За мысли о чужих шикарных задницах меня за яйца же и подвесят, — Энди фыркнул, надеясь на то, что вроде как отвертелся со своей этой дурацкой оговоркой.
Потому что шикарные задницы шикарных женщин его и правда интересовали в последнюю очередь. Хотя и в часть он готовился идти заранее с мыслью о том, что даже мыслей всяких быть не должно. Про душевые там всякие. Парни на работе должны были стать второй семьей — по крайней мере, Ли их семьей же и считал.
— Но на третий этаж к планктону мне все-таки надо, — сказал Энди, снова задирая голову, чтобы взглянуть на Джейсона. — Отрапортовать о прибытии начальству. А потом уже, наверное, к обязанностям приступать, да?
Энди не знал, стоит ли ему проявлять с самого начала какое-то изрядное рвение. Или просто молча выполнять приказы тех, кто был уже в статусе полноценного пожарного? Вот хрен ведь знает.

Энди нахохлился, как воробей. Теперь еще и хоббитц. Новая работа предполагала, кажется, много унижения. Очень много. Низкий рост со школы только походами в качалку и прессом компенсировался. Только менее обидно от этого не становилось.
— Че-го? — Энди высоко поднял брови. — Фу, блядь. Был бы я из "этих", спиздел бы такое в первый рабочий день, думаешь? — он фыркнул, внутренне подбираясь. — Я вон своей предложение делать собираюсь, если жопа же и не сгорит.
Маскулинность, точно. Что в школе, что в академии Энди из кожи вон лез, чтобы ни в одно глазу никто в нем педика не заподозрил. И дома да в церкви был мальчиком из хорошей католической семьи. Грешновато палиться. Благо, Ли это не волновало. И наличие в его жизни Лоис не смущало. Хотя и было несколько обидно — в теперь уже своего лейтенанта, а не просто пожарного, проводившего в академии курсы, он влюблен был по самые уши. И хоть какие-то проявления ревности малодушно хотел бы увидеть.
Несмотря на то, что Ли был старше его аж на пятнадцать лет. Блядь.
Энди пришлось встряхнуться, чтобы выкинуть все эти мысли из головы. И так на нервном чуть действительно не спалился в первый день. Так даже в академии себя не сдавал.
Он спрятал руки в карманы штанов и поднял плечи.
— Всегда считал, что пожарка — не место для пидоров, — добавил он практически тут же. — Пошли, ага.
Надо было расслабиться, но после рассказов Ли, он ждал подвоха абсолютно на каждом шагу. Вот тот же Джейсон, например. Резкий и не имеющий понятия о личном пространстве, вполне мог оказаться одним из любителей потретировать и поиздеваться над свежим мясом. Благо, хоть отвечать Энди начал, придя в себя и включив защитную реакцию на "я ж не пидорас", не сбиваясь.
На задницу Джейсона, идущего впереди, он даже не смотрел. Практически. Старательно.
Переступив порог комнаты отдыха, Энди наконец встретился взглядом с Ли, рассевшимся на диване рядом с другим лейтенантом, усатым Майклсоном. Он закусил улыбку, но тут же отвел взгляд, чтобы да, опять же, не палиться, когда в помещении раздались звуки сирены, а следом женский голос диспетчера продиктовал адрес и краткое "жилое строение, возгорание на третьем этаже".
Чего Энди не ожидал, так это вызова буквально в первый час. Он не успел еще ни отраппортовать о своем прибытии начальству, ни занять шкафчик в раздевалке, ни... Вообще ничего.
Пожарные подобрались оперативно и без промедления. У Энди же сердце забилось быстрей, а от волнения из-за таких мелочей, как вливание в коллектив, не осталось и следа.
— Я... — начал Энди.
— Кандидат! — тут же оборвал его Ли. — Здесь останешься, не думай даже начинать.
— Ни хера подобного! — выпалил Энди.
Ему хотелось прямо туда, на вызов. Он не зря оканчивал академию. Доказать это Энди стремился с самого начала. Он, выправившись во весь свой невысокий рост, повернулся к Джейсону, пока единственному из всей части кроме Ли, с кем успел хоть как-то пообщаться. Взгляд был решительный, но ищущий поддержки.
О субординации, само собой, забыл сразу.

На Джейсона Энди смотрел горящими глазами. Как на гуру какого-нибудь. Мол, да, чувак, только скажи мне, куда идти и где каску получить, и я вам все пожары одним энтузиазмом потушу. Энтузиазма хватило бы, однозначно, на целый Галифакс.
... впрочем, услышав про гамак, он со свистом выдохнул. Не хотели из него тут героя выращивать и баста. По мнению Энди это было жестоко, но смириться пришлось.
И гамаком, пока парни на выезде, заниматься — тоже. Энди было дьявольски обидно, но и сам дурак — его же предупреждали. Ну и дисциплину нужно было воспитывать. Менее обидно от этого не становилось.

У Энди перед глазами плыть все начало после второй бутылки пива. Чувствовал, что еще одна — и не только глаза будут друг друга на хуй посылать, но и кровавые Джейсоны, например.
Идея обмывания его поступления на службу Энди изначально не понравилась. Он не знал еще толком всех этих людей, запомнил по именам-то только Джейсона и Рональда, которого Ли упорно звал "Ронни", а все остальные за глаза тараканом. То есть, не за глаза, а за усы. С логикой у Энди все было в порядке. Хотя, по его мнению, усы были похожими на усы любого подозрительного порнорежиссера или педофила, но об этом он собирался положительно молчать до гробовой доски. Плечи у усатого лейтенанта потому что были шире, чем у него.
А еще Энди, конечно, усатому завидовал — ему такую растительность на лице не отрастить было ни в жизнь.
— А по выходным мы ходим в боулинг, — как раз пытался выдать ему Ронни четкое расписание на "ты туда не ходи, ты сюда ходи, исключительно с нами, мы тебе теперь и братья, и товарищи, и родная мамка". — О, кстати! Джейсон! Иди сюда, я тебе не показывал еще фотки моей младшенькой новые. Кандидат, тоже смотри, — он начал листать снимки на смартфоне, чуть ли не тыча каждым в лицо каждому. — А, так, погодите, на это смотреть не надо, это Барби ее на горшке снимала...
Ли посмеивался в углу большого, составленного из нескольких, стола. Энди, косясь на него, задумывался о том, удастся ли вообще под шумок куда-то смотаться. С учетом того, что массовая попойка собралась из-за его персоны — маловероятно. Но с другой стороны, все смотрели хоккей. Энди пытался тоже, но так как пить не умел, сознание собраться в кучку никак не могло.
А еще краем уха Энди уловил очередного "хоббитца".
— Бля, Джесси, задрал, ебаный в рот! — не думая, громко высказался Энди, поворачивая голову в праведно-нетрезвом возмущении.
Он бы понял, если бы у него растительность какая на пятках была. Так нет же. Энди не имел бы даже ничего против, если бы его заклеймили как R2D2, хороший был дроид, но хоббитов он в целом не слишком уважал. Правда, палить в себе задрота он не стремился тоже. В пожарной части не должны были знать о нем двух вещей: того, что он — гей, а так же того, что может подвывать, неплохо подражая Чубакке. Никогда.
Ронни повторил это "Джесси". И заржал, откладывая наконец телефон со снимками своей младшенькой на горшке.

— Хуевщина, — ответил Энди, как-то более громко, чем планировал.
Энди дерзко запрокинул голову, чтобы встретиться взглядом с охуевшим в мясо Джесси — ну, да, засело в голове как-то само собой. Запрокинутая голова не менее дерзко закружилась.
"Щас сблюю", — сказало что-то первобытное внутри.
"Ни хуя", — отозвалось не сдающееся под алкоголем сознание.
— А хули бы и нет, — ответил он на ультимативное "ты со мной выпьешь".
И, похлопав Джейсона по шее, заржал в унисон со всеми. Отличные, вообще-то, тут подобрались парни.

— Я не буду тебя держать за руку, когда ты будешь орать от боли, — предупредил Энди Джесси, когда тот объявил о желании прогуляться до тату-салона.
Энди никогда не понимал желания сознательно покрывать свое тело таким количеством сомнительной живописи. Относительно себя не понимал — ему просто никогда не хотелось. Даже когда в школе о музыкальной карьере и своем бэнде мечтал. На Джесси татуировки смотрелись органично и неплохо в целом: общие раздевалка и душевые позволяли рассмотреть все, а иной раз и по нескольку раз за смену.
— Я не понимаю одного, — сказал Энди, засовывая руки в карманы и нащупывая пачку сигарет, — на хуй на черепушке-то?
Он достал сигареты, зубами выудил одну из пачки. От части они уже были далеко, никто из начальства не запалил бы его курящим. А Джесси очень быстро успел стать "ну, это же Джесси", так что, при нем дымить на ходу было можно, не опасаясь подставы. Славный, вообще-то парень. Даром, что мороз по коже пробегал от мыслей о том, что эта татуированная скотина может вогнать ему нос в черепушку, если узнает про, ну, да, это самое.
— То есть, ну, это, — он быстро затянулся. — Вот решишь ты, например, отрастить бурную растительность. Афро, нахуй, на голове замутить, чтоб под каской теплей зимой было. И всей этой твоей красоты видно не будет.
Наверное, всякие бабочки на жопе тоже бились не для того, чтобы их видели все подряд. Теоретически. Энди еще помнил, как летом то и дело напарывался взглядом на девчонок, у которых между маечкой и полоской выглядывающих из-за джинс трусов были эти пресловутые бабочки. Нет, не потому что ему на них смотреть было интересно — натренировал типа как заинтересованный взгляд, чтобы не палиться.
Впрочем, у него начинало складываться впечатление, что что-то было не в порядке с кукушками у каждого в их смене, несмотря на то, что проработал-то всего ничего.

— Точняк, не понимаю, — согласился Энди.
Он подумал о том, что зарасти жиром — тоже не холодно, кстати, будет, — чтобы под ним не было видно Лоис, вполне себе вариант. На кольцо-то уже первую зарплату потратил, осталось только вручить.
В тату-салоне было интересно. По стенам висели эскизы, перед креслами торчали татуированные мужики. Экзотика, мать ее. Для Энди так точно. Увидь его мать в таком вот колорите, точно за сердце бы схватилась. Хороший, бля, мальчик из католической семьи. Зачесалось на момент даже что-то бунтарское в душе. Может, все же, под шумок да наколоть чего? Идей только не было. И дальше одного "может" не пошло. Ибо мало ли действительно как наркотик.
Он пододвинул к креслу, на котором расположился Джесс, свободный стул. Расселся, широко расставив ноги и продолжая с тем же любопытством озираться.
— Лучше б бабочку на жопе набил, — хохотнул Энди. — Потому что, по-моему, это вот, — он выразительно посмотрел на распечатанный эскиз, — рога, на хуй. Не боишься, что кармическим от рогов на черепушке и прилетит?
Сам он ни в какое кармическое не верил. Да и какие-то мелкие пожарные ритуалы соблюдать мог исключительно из уважения к контингенту и профессии. Вот родители его были страсть какими верующими людьми. Матушка даже водила давнюю и подозрительно крепкую дружбу с отцом Кеннетом, пастором прихода их церкви. Рыжий отец-герой с выводком из пятерых детей и вообще неплохой мужик: отношения с церковью, которые искренние, ограничивались для него исповедью, воспринимаемой как возможность просто излить душу. И быть уверенным, что дальше кабинки исповедальни не уйдет.
Энди взглянул на зажужжавшую татуировальную машинку. Поежился. Жужжало оно опасно, как сверло в кабинете дантиста.
— Может, ему кляп какой-нибудь выдать? — задумчиво спросил Энди у татуировщика.
Это наверняка было больно. Смотрелось так вообще ужас как, даже когда были нанесены только контуры. Кожа вокруг покраснела быстро. А черная свежая краска блестела.
Еще это было долго. Курить Энди уходил несколько раз, не потому что смотреть не хотелось и дергало от жужжания, а потому что скучно и процесс не менялся. Чувства юмора, которым можно было бы отвлечь Джесси от боли, у Энди, увы, не было.
Потом уже, когда на татуировку наложили повязку и пришла пора проваливать из этой дыры, от которой Энди порядком устал, ему в голову пришла совершенно дурная мысль.
— Бля, ты как мумия выглядишь, — хмыкнул он. — Эй, Клифф, есть маркер, автограф оставить? Джесс, тихо, отмокай, погоди...
Зацепив у татуировщика маркер, Энди быстро, буквально в несколько движений нарисовал на повязке, прикрывавший затылок Джесси, член. Бросил маркер татуировщику, бессовестно заржавшему, и широко разулыбался, поднимая руки вверх и отступая к выходу. Мало ли — бить будут, так хоть фора образуется.