Этот день начался через жопу и в середине лучше ничуть не стал (то есть ожидать благополучного завершения не приходилось). Вообще-то Сет подозревал, что что-то обязательно стрясется. Хотя бы потому что в барах обычно определенное количество людей находятся в изрядном подпитии – то есть ссоры не редкость. До драк доходило не так уж часто, но все равно случались разные столкновения – начиная от религиозных возмущений и заканчивая поджогами на предмет получения в чье-либо пользование здания, в котором располагался бар.
Собирая с пола осколки разбитого бокала, кое-где испачканного в крови, Сет недоумевал, куда делись все уборщицы. Вообще-то сейчас ползать по полу должен кто-нибудь другой, а никак не бармен, который, вообще-то, несколько занят. Совсем чуть-чуть. Постепенно походит то время, когда в баре начинается самый горячий ад – толпы и толпы людей самого разного толка, и все хотят выпить. И выпить еще раз. И, может, что-то перекусить, но больше, все-таки, выпить.
Стряхнув осколки в мусорное ведро, Сет вернулся за барную столку и принялся ожесточенно ее протирать.
Неадекватных мудаков уже выгнали из бара, и немалую роль в этом сыграла офицер полиции, непонятно как затесавшаяся в эту радужную толпу. Хотя – кто  же ей мешает принадлежать к этому самому радужному меньшинству?
Рыжие волосы мелькнули совсем близко на периферии зрения, Сет поднял голову, оторвавшись от полирования дерева. Он не сразу узнал девушку – просто не ожидал ее увидеть здесь, не только в баре, но и в городе, а Стефани между тем совершенно не изменилась за то время, что они не виделись. Решив не делать никаких предположений, Йонссон махнул рукой, привлекая к себе внимание.
- Во-первых, если офицер не на службе, то выпивка за наш счет. Во-вторых, привет. Узнаешь?
Сет облокотился на барную стойку, с интересом рассматривая единственную сестру своего бывшего друга. Они никогда особенно не общались, что, впрочем, не мешало им здороваться-прощаться, если Сету вдруг доводилось оказаться поблизости рядом с Томом, когда тот оказывался в окружении всех своих младших родственников. Самого Сета такое количество младших вгоняло в экзистенциальную тоску, он бы, наверное, свалил из дома еще раньше, чем сам Том. Томми же был то ли терпеливее, то ли смиреннее.
Сет не мог бы даже сказать, в чем изменилась Стефани: она вошла в тот возраст, когда уже и не растешь, но пока что и не стареешь. Очень хорошенький вышел офицер. Все та же типичная рирденская рыжина, привычная веселость в глазах. Очаровательная девушка, к которой Сет, пожалуй, относился с глубокой симпатией – насколько он вообще относился с симпатией к людям. Когда дружба с Томом окончательно прервалась, Сет только несколько раз сталкивался с его младшими братьями. Единственная сестра, кажется, уехала. Но либо вернулась, либо же иногда возвращалась. И, к тому же, выбрала для себя совершенно неожиданную профессию. Совершенно не исключено, что дело здесь именно в том, что никто этого от нее не ожидал. Поперек семейного решения не только в гей-барах зависать начнешь, вот как считал Сет.

Сет даже приободрился. Неожиданная приятная встреча – это куда лучше, чем плохой день или неожиданная неприятная встреча. По крайней мере, он был действительно рад увидеть Стефани Рирден здесь, а ведь он редко когда кому был в самом деле рад. Протянутую руку он тут же пожал.
- Да ладно, - повторил в третий раз, ухмыльнувшись, Сет. Он-то отдавал себе отчет, как оказался в «Menz & Mollyz Bar», а вот Стеф, наверное, знать не полагалось. Хотя вряд ли бы эта новость могла бы что-то испортить в их общении – когда они еще раз встретятся-то?
– А вот я, честно говоря, последнее, где ожидаю себя увидеть – это в церкви. Извини, если что, но это так. Но работа есть работа, и плевать, про кого она, если за нее хорошо платят. А сама как? Я слышал, ты уехала из города.
Сет отвлекся, чтобы налить какому-то парню ярко-розовый коктейль, после этого вернулся. Глянул на часы – скоро придет его сменщик, и тогда можно будет выйти из-за барной стойки и пообщаться со Стеф какое-то время нормально, пока народу не так много. А пока его нет – только урывками.
- Жизнь-то нормальная, учусь, работаю. Да нет, драки бывают иногда, психов много. То посетители пьяные из-за чего-то сцепятся, то недовольное большинство прицепится к меньшинству. Но главное, пока они не кидают лично в меня ничего тяжелого, проблем никаких нет.
Да уж, не хотелось бы, конечно, взорваться прямо здесь. Но жизнь научила Сета быть предельно осторожным, чтобы никто не пострадал. Ну и не узнал. Хотя скрывать такую способность было довольно трудно, особенно с тех пор, как она начала проявляться в полную силу – собственно, из-за этого и пришлось бросить спорт.
- А вот каким Гольфстримом тебя сюда занесло, вот это интересно. Что, воспитание Тома и вашего отца не принесло никаких плодов?
Вот это был бы номер, окажись кто-то из младших рирденских отпрысков лицом нетрадиционной ориентации. Отец-священник, наверное, подался бы в монастырь, Томми перебрался на другой континент, а Сет смеялся так, как никогда в жизни не смеялся. Но вообще это было бы вполне закономерно: когда детей зажимают в какие-то рамки, первое, что им хочется сделать – это выйти за их пределы. Они могут даже не осознавать свое желание, а подсознание все решит за них. Вот и получаются всякие выверты, которые приводят к несчастным влюбленностям, депрессиям и суицидам.
- Так, ну а что тебе налить? Можешь смело считать себя героем сегодняшнего дня. Хочешь, распечатаю тебе почетную бумажку? Типа «Офицер полиции Стефани Рирден – ангел-хранитель гей-бара «Menz & Mollyz». Как тебе? Отцу подаришь, пусть порадуется. Будет знать, что ты не зря стала полицейским, не только живешь на наши налоги, но и пользу обществу приносишь. И давно, кстати, приносишь?

Если Стефани однозначно вознамерилась попасть в Ад, то она попадет, можно быть спокойным. Уж чего, а упрямства Рирденам не занимать, даже если с виду они напоминают скорее стадо кротких (и рыжих – вы понимаете, рыжих!) овечек, мирно пасущихся на лугу. А то, что каждая вторая может перегрызть волку ляжку (или сломать нос, что верно в случае с Томом, который не зря был хорош в хоккее, откуда сам Сет благополучно смотался) – это житейские мелочи, очень полезные для жизни. Просто кроткие и хорошие обычно живут не очень долго и как-нибудь невесело помирают.
- Один момент, красавица, текила так текила, - Сет отвлекся, чтобы нарезать лайм. – Если что, я вызову тебе такси, или попросим кого-нибудь из младшеньких тебя подхватить.
Сет пододвинул к Стеф заказ.
- Как, кстати, они? И как Том? Я давненько с ним не общался.
Времени, и правда, прошло изрядно. Нельзя было сказать, что Сета это печалило: к человеческим взаимоотношениям (в особенности между собой и человечеством) он относился довольно спокойно. Искренне любил своих друзей, но оставлял за ними (и собой) право остывать. Когда вы с человеком идете разными дорогами, как-то бессмысленно волочиться за ним, хватаясь за штанину.
Пришлось еще раз отвлечься на посетителя.
- Да я разве как-то не так смотрю? – Сет вскинул брови. – Я, знаешь, очень даже согласен. Но вообще, если говорить как взрослые люди – а мы же с тобой взрослые люди – то мужики мудаки, а бабы стервы. Заметь, я же не обижаюсь на то, что мы мудаки. Мы такие. Но иногда настолько хороши, что на все мудачество можно закрыть глаза. А вообще, как говорит мне отец, когда хорошенько выпьет: лучше заведи себе собаку, чем жену. Может, и тебе стоит попробовать, прежде чем становиться лесбиянкой, завести себе животинку какую?
Он помолчал, подсыпая в тарелку орешки вперемешку с сухариками. Шутки шутками, конечно.
- Томми? Нет-нет-нет, это ты мне могла бы сказать, какое лицо у него было, если бы он здесь меня увидел, а я вероятнее всего увидел бы его кулак. Или колено, не знаю, по настроению, - Сет с сожалением хмыкнул. Затащить Тома в постель желания как такового у него никогда не было, но все равно было досадно знать, насколько человек ограничен в своем упрямстве. А ведь особенно религиозным он никогда не был.
- Честно говоря, никогда не задумывался, как работают полицейские. То есть, дальше фильмов мой интерес и не шел. А работа с бумажками есть везде, даже у меня, - но сейчас Сет взял в руки салфетку, чтобы стереть с низкого столика капли лаймового сока. – Если хочешь, налью еще. Если нет, то скоро подойдет мой сменщик, можно будет выйти, перекурить.

Общаться, находясь на рабочем месте, было довольно трудно: и шумно, и отвлекают постоянно, но поговорить в самом деле хотелось. Редко  вообще такое случалось, чтобы Сет общался с кем-то на рабочем месте, если, конечно, не брать во внимание непосредственно работников бара. Но с теми тоже не было особенной дружбы: просто, когда люди вынуждены сотрудничать друг с другом долгое время, хочешь – не хочешь, а коммуникации нужно налаживать. Даже кислое лицо Сета не могло отучить его сменщика рассказывать истории из собственной жизни. Наверное, не всегда правдивые истории, но всегда безумно красочные и интересные.
Как будто комикс почитал.
- А ты заведи себе большую собаку, - предложил Сет. - Выходишь утром на работу, она вышла вместе с тобой, нашла человека, который больше нравится, или кошку там какую, сожрала, вернулась. И она не в обиде, и людей в городе поменьше станет.
Версия была негуманна. Но какой-нибудь современный писатель наверняка бы ухватился за нее руками и ногами, и немедленно бросился бы писать какой-нибудь гениальный шедевр. С шедеврами, правда, нынче было совсем тухло.
- Очень в духе Тома, ну надо же. Он все не меняется. Но что он вас не забросил, это меня очень радует, - подумав, Сет пояснил свою мысль. – То есть мне-то, конечно, все равно, ходит он к вам или нет, но это говорит о том, что он стал в самом деле взрослым человеком с мозгами и любовью к ближнему.
Это приятно. Всегда здорово узнавать, что человек из прошлого (если вы с ним не разругались перед расставанием и не прокляли друг друга) нашел свое место в жизни и как-то в нем устроил свою задницу.
- То есть вы все-таки видитесь, - резюмировал Сет. – Это очень хорошо.
Сам он предпочитал без особенной нужды не наведываться домой к родителям. Обычно там (случайно) оказывались материнские родственники, после чего немедленно хотелось купить билет на самолет и рвануть прямо в Исландию подальше от этого неадеквата. Что останавливало? Дорогие билеты, да и прямых рейсов не было: это нужно добраться до ближайшего крупного города, оттуда в Норвегию или в Германию, и оттуда уже на остров мечты. Нет бы ему быть немного поближе, а?
- Странно было бы, если бы в вашей семье кто-то не был послушным ребеночком, с открытым ртом слушающим религиозные сказки, а кто-то другой не был бы маленьким дьяволенком. Я так понял, за дьяволят у вас вы с Томми, а за ангела – Ал?
Впрочем, это можно было заметить и раньше. Улыбнувшись, Сет налил девушке снова.
- Нет, ко мне не поедем. У меня дома такой срач, что я не то что пьяную девушку, пьяного парня к себе не поволоку. Нет, даже не пытайся представить – это свалка за гранью добра и зла.

- Ага, - задумчиво протянул Сет. – То есть шанс, что придется расследовать дело об убийстве парня, если он вдруг что не так сделает, тебя не пугает? Или ты прокачала терпение настолько, что тебе это не грозит?
Вот только что-то очень слабо верилось. Даже терпения Сета, обширного не в пример другим, обычно не хватало на людей. Да к черту этих всех людей. Примерно это же Сет и озвучил:
- Люди – это заведомо проблемы. А уж отношения… брр-р. Нет, Стеф, ты как хочешь, а я как знаю. Правда, у меня аллергия на часть живности, так что рыбки – это выбор настоящего мужчины. Тебе предлагать не буду, не сомневаюсь, что ты и их угробить сможешь.
Сет пожал плечами и, не отвлекаясь от беседы, принялся сдирать со свеженамороженного льда пленку, в которой он, собственно, и морозился.
- Ну, ничего, скоро мальчики подрастут, и им сложно станет прятать рога в очаровательных кудряшках. Хотя про кудряшки я, наверное, гоню, хоть убей, не знаю, что у твоих мелких сейчас на головах творится, - будто в подтверждение того, что он не очень-то представляет даже что творится на голове у него, Сет сначала взъерошил свои темные волосы, а затем пригладил одним жестом.
Он развел руками, которые успел вытереть о волосы.
- Нет, ты посмотри на нее! Я еще толком ничего сказать не успел, а она уже что-то нафантазировала. Не-е-ет, зачем ты это представила? Я разве дал повод? Я всего лишь сравнил наше и ваше отношение к помойкам дома, а ты уже кого-то уложила ко мне в постель.
Вряд ли благодушное отношение Сета к людям обоих полов могло стать страшным откровением для Стефани. К тому же, она сама завела этот разговор.
- Я живу один и никого к себе не вожу. Все просто: у меня нет ни желания, ни времени, чтобы с кем-то встречаться и отношаться. А когда есть время, нет желания, которого нет никогда… И все такое.  А что для здоровья секс полезен – я помню. Только для этого не обязательно кого-то к себе таскать. Тем более пьяного, я, в конце концов, не считаю себя таким уж безнадежным типом.
Сет хмыкнул и поставил корзинку с разделенными кубиками льда в холодильник под стойкой. У него было достаточно много дел, чтобы успешно совмещать их с непринужденной беседой.
- А что я работаю здесь, никто из моих не знает. Вообще, работа здесь – забавная штука. Нормальный человек сюда не сунется, а если все же придет, либо, значит, что-то не так, либо он относится ко всей этой теме с пониманием. Во втором случае никаких проблем не будет, а в первом – мне тоже будет, что рассказать, если кто-то захочет поведать что-то моему отцу. А маме, наверное, все равно – она за всю мою жизнь ни разу не заикнулась о внуках, представляешь?

Стефани говорила много и довольно быстро, и Сет порой не до конца ее слышал за шумом музыки, да и то, что иногда приходилось отвлекаться на других клиентов, так что беседа выходила немного односторонней. И часть слов приходилось просто угадывать.
- Стеф, ну посмотри на меня, какой я шовинист? Я же хороший. Просто мою помойку сложно с чем-то сравнить. Ну а Том, Том, - задумчиво повторил Сет, потирая затылок. Немного саднили виски, все-таки день благополучно подходил к концу, а после работы Йонссон чаще всего напоминал больше труп, чем живого человека. Все-таки большое количество людей вытягивало из него все силы. – Ну, знаешь, типа противоположности притягиваются и все такое. А вообще часто бывает такая ерунда, что ты дружишь с человеком в школе, или, там, в колледже, или еще где, просто потом что больше не с кем, а потом заканчиваешь это дело, и общение прекращается. Дружба, то есть. В общем, она прекращается только в том случае, если общего, кроме шовинизма, больше ничего и нет.
Одним словом, это была такая дружба, которая закончилась не потому что вы уроды и готовы перегрызть друг другу горло, а потому что просто разговаривать больше не о чем. И звонишь все реже, и гулять не зовешь. И как-то постепенно общение сходит на нет. И нельзя сказать, что Сет не вспоминал о Томе с какой-то теплотой, что ли.
А то, что Сет скоро должен был приблизиться к сверхзвуковой скорости, Стеф отметила верно. Еще немного, и уползать он отсюда будет с языком на плече.
- Если я буду медленнее, то нихера не успею. Точнее не успею работать и еще с тобой разговаривать. Но у меня скоро смена закончится, так что все нормально. Еда? Ну, да. Есть брошетт, путин, но и то, и другое, придется подождать минут пятнадцать, это же тебе не ресторан.
Посетители прибывали какими-то волнами. Откуда столько пидорасов в Галифаксе, напрашивается вопрос?!
- А мы с тобой самые нормальные люди среди этой радужной толпы, подруга. Хотя вопрос, конечно, в том, что считать нормальностью. С этим обычно бывают главные проблемы.

Честно говоря, Сет не понимал, как такое может быть, что человек, у которого черт знает сколько братьев и, наверняка, друзей, может настолько хотеть поговорить. То есть, как случайно встретившиеся знакомые, они могли бы поговорить о погоде, общих знакомых, работе, а разговор так или иначе коснулся того, что так волнует Стеф. Сет внимательно ее выслушал и понимающе кивнул. Ну, а что он может ответить? Пуститься в еще более долгие философские рассуждения о консервативности общества и прочей социальной фигне? Он не социолог и не любитель заунывных рассуждений, он просто бармен, который скоро получит диплом микрокраеведа. Очень нужный диплом, что тут скажешь.
- Я не гомофоб, - пояснил Сет. Совсем. Он немного поразмыслил над последним вопросом Стефани.
- По идее, ничем, - все-таки ответил он. – Но я не люблю, когда кто-то сосется на публике, так что мне пофигу, какого они пола.
Сет налил девушке колу из бутылки, пододвинул к ней стакан, и отвлекся, чтобы выполнить еще один заказ. Судя по всему, Стеф здорово приуныла, поэтому Стен потянулся к ней через стойку и легко пихнул в плечо.
- Слушай, Стеф, ты не думай о других, думай о себе. Если тебе нравятся парни – круто, супер, все будет отлично. Если тебе нравятся девушки и тебя это беспокоит – так ты сама понимаешь, что причин для беспокойства нет. Главное, что нравится тебе. Равняться на кого-то тупо, тем более что ты, я, Томми или кто-то из ваших братьев – все мы разные люди. У каждого своя судьба и постель, честно говоря, тоже не общая.
И, немного помолчав (чтобы написать на бумажке заказ и передать его на кухню), Сет добавил:
- А присматривать себе пару в баре – гиблое дело, поверь бармену, - Сет посмотрел на свои часы, повернутые циферблатом к запястью. – Да ладно, пиво так пиво, скоро моя смена закончится, и я тебя доставлю живой и невредимой в твою среду обитания.
Стефани  унывала, и это очень не нравилось Сету. Он не к такому уж большому количеству людей испытывал симпатию, чтобы оставлять это просто так. Сет поставил перед девушкой кружку пива.
- Не кисни, рыжая. Это от меня подарок.