[icon]http://savepic.org/7641876.gif[/icon]За этот вечер она уже устала убеждать себя же, что поступает правильно. Да, чёрт побери, закрыть Эрвина по статье – это правильно. Неправильно было перекидывать свои проблемы на Джима, когда она поняла, что не знает, что делать дальше. Неправильно было втягивать Микки, почему-то пытающегося отделаться от бумажек и полиции. Но это уже другой разговор, за это Эмили съест себе мозг позже, когда проблема Эрвина окажется в прошлом.
Она встает в проходе, прижимаясь спиной к стене и кивает Микки на стул.
– То, что должно было произойти уже достаточно давно. Майк, не изображай, что ты ничего не понимаешь.
Голос выходит неожиданно суровым, оказывается, она даже может смотреть Майклу в глаза. "Прости, Микки. Умоляю, прости меня. Рано или поздно ты поймёшь, почему я так сделала, если решишь в этом всём копаться. Но я не хочу на твоё место. Ты сильный, ты смог это пережить. А я не смогу. Мне видеть-то его противно, не то что..." Эмили закрывает глаза и поджимает губы. Эмили не боится собственной смерти, это она всегда считала глупым. А ещё она всегда считала себя жутко слабой за то, что может назвать множество вещей, которые для неё были хуже смерти. Изнасилование в этот список попадало.
– Садись за стол.
Она больше не пытается играть в гостеприимство, холодно разглядывая Хилла. Противно самой от себя. Противно от одной мысли об Эрвине. "Всё же лучше бы нашей семейки не было."
Она не шевелится, продолжая изображать охранного пса в дверях. Сейчас больше всего хочется сказать Джиму, чтобы он заставил Микки написать нужное заявление и сбежать с кухни. Она не сомневалась, что Джим знает, как заставлять людей писать нужные бумажки. Она сомневалась, что Микки после этого ещё что-то сможет писать, а это уже было не тем, что хотела Эмили. "Ладно, Хиллу уже за сегодня досталось. Наедине с Джимом его оставлять пожалуй не стоит."
– Грабёж сразу отметаем. У меня красть нечего. Особенно человеку, имеющему две далеко не плохие квартиры по миру, да и наследство от родителей, насколько я знаю, выдало ему ещё много бонусов. – Эмили усмехается, выходит это грустно. О родителях думать грустно. Девушка потирает переносицу. – Да и Микки, насколько я знаю, будет писать про другое.
Микки зол, это она видит. Девушка нервно усмехается и всё же заставляет себя заглянуть парню в глаза.
– Майкл, не тяни. Ты не выйдешь с этой кухни, пока не сделаешь то, что мне нужно.
Она произносит это спокойно, тихо. Спорить Эмили не хочет, спорить сил нет.
Девушка с надеждой смотрит на Джима.

Отредактировано Emily Holm (01.09.2015 15:35:27)

Купер наблюдал за беседой молча, заложив руки за голову, по привычке, и мерно попыхивая сигаретой. Когда-нибудь он докурится до эмфиземы и допьется до цирроза, однако медосмотр, который полицейские проходили ежегодно, с дерзкой самоуверенностью выявлял идеальные для человека его возраста результаты. Да что там - Джим и вспомнить не мог, когда он болел в последний раз. Максимум - легкий насморк, но и тот у него долго не задерживался. Проспиртованная со всех сторон туша ликвидировала любую заразу еще на подходе. Собачья работа - собачье же здоровье...
Тот, кого назвали Микки, оказался типом на редкость несговорчивым. Не есть хорошо. Однако у Джима была могло одна недокументированная ачивка под названием "дипломат 99 уровня". Иной раз она действовала лучше любых физических методов воздействия. Отказываться от них совсем детектив, правда, не спешил, при первой возможности пускал в ход все, что может принести пользу, - от кулаков до табельного ствола.
Он перекатил сигарету в уголок рта и снова заговорил, поймав на себе взгляд Эмили. Хриплый прокуренный бас Джима прокатился по кухне как шар для боулинга по кеглям, словно и не встречая никаких препятствий.
- Кражи гитары - мало, - резюмировал он. - Передай привет Вэлу - пусть обращается. Найдем его инструмент, - Купер стряхнул внушительный столбик пепла, затушил сигарету и оперся на стол обеими руками, переплетя пальцы в замок. - Ты, я вижу, малый с принципами. Похвально, - последнее было сказано без сарказма, as is. Но на гостя Джим смотрел пристально - испытующе. Проверял.
- Знаешь, если бы полиция могла сажать в тюрьму честно - мы бы не поймали никого, - пояснил детектив. - Ты ловишь педофила, а его признают невменяемым и отправляют в дурку. Через годик он выйдет и продолжит свое дело. Ты ловишь маньяка, а единственный свидетель получил от него денег или угрозу и открестился от показаний. Итог? Мразь, которая положила полтора десятка человек за неделю, осталась на свободе. Нам приходится играть грязно - потому что иначе никак. И потому что многие боятся идти в полицию. "Все как-нибудь образуется", - с издевкой пророкотал Купер. - Так вот, сынок: не образуется. Станет хуже.
"Хорошо бы сейчас коньяку..."
- Давай начистоту, - неизменная сигарета, куда же без нее. - Я худший детектив в Галифаксе. Предпочитаю стрелять на поражение и лично отправил на тот свет и за решетку больше мразей, чем все остальные копы, вместе взятые, с достижениями за последние лет двадцать. Но знай ты хоть кого-то из этих упырей, ты бы понял. По сравнению с ними Эрвин - божий одуванчик. Только это не значит, что о нем можно забыть.
"Мать твою, я прямо чертов проповедник".
- Ставлю вопрос иначе - ты хочешь избавиться от Хольма надолго, с шансами - навсегда, или продолжишь прятать голову в песок?
Если бы взгляд имел какую-то массу, то тяжелый взгляд Джима сейчас можно было сравнить с бетонной плитой. Или могильной. Но в обоих случаях - неподъемной.

Отредактировано Jim Cooper (07.09.2015 11:15:06)