Звук колокольчика неприятно режет слух, хотя, пожалуй, Ясперс должен был привыкнуть к этому — Уилл бывает здесь довольно часто, и раньше никогда не замечал за собой такой реакции. Не было ничего удивительного в том, что она появилась именно сейчас: в нынешнем состоянии Ясперсу порой хотелось ударить кулаком в стену, или наорать на кого-нибудь, или разорвать в клочья чек, который ему выписала Мод. Уильям пока не до конца осознавал причину этих неестественных для него побуждений, а те мысли, которые навязчиво вспыхивали внутри его головы снова и снова, он боялся подвергать анализу. Потому что подсознательно понимал — выводы будут далеко не радостные.
Продавец узнает Уилла и кивает ему, дружелюбно приветствуя. Уильям покупает у него по килограмму свежих инжирных персиков, красного винограда без косточек, пол кило яблок Грени Смит и банку меда с интересным хвойным запахом. Мужчина за прилавком — Уилл забыл, как его зовут — посчитал не все, но Ясперс даже не обратил на это внимания: его голова была занята чем-то другим. Продавец явно заметил потрепанный вид своего постоянного клиента и специально сделал ему скидку: мужчине просто стало жалко Уильяма.
…
С момента убийства Агаты прошло чуть меньше месяца. Уилл думал, что она просто сменит Марго Риордан на посту мертвых и перманентно досаждающих ему женщин. Как же Уильям ошибался: проткнутая Билли мисс Флэтли отлично вписалась в окровавленное трио — теперь в кошмары к Ясперсу, помимо Агаты и Марго, периодически заглядывала еще и Агнес. Тенденцию не просек бы только совсем полоумный. Уильяму становилось страшно от мыслей о том, кого Билли может убить следующей. Эта идея завладевала его головой и каждый раз, когда Мод приходила к нему либо на приемы, либо просто так (хотя у них уже ничего не могло пройти «просто так»), он вел себя крайне осторожно, считая, что Билли уже достаточно окреп, чтобы пытаться выйти даже при малейшем поводе. Мод невольно провоцировала его, и Уильям не понимал, почему именно она. Человеку, который всю жизнь принимает на себя чужие эмоции и проблемы, со временем становится тяжело воспринимать и анализировать свои. И этот случай очень хорошо характеризовал причину замешательства Уилла: он не подозревал, что утрамбованные внутрь себя чувства к Мод таким остервенелым влечением прорастут в Билли.
...
Запах персиков постепенно заполняет кухню. Уильям складывает нарезанную мякоть в глубокую форму для выпечки, затем кладет сверху пласт из яблок, заливает все это медом и кидает горсть ягод. Сверху присыпает корицей и молотыми грецкими орехами — и отправляет в духовку на двадцать минут. Яблочно-коричный запах со свежим еловым оттенком довольно быстро заполняет всю кухню; Уилл открывает дверь на задний двор и садится на шезлонг, открывая книгу. В руках у него «Толкование сновидений» Фрейда. Он поправляет слезшие на край носа очки и отвлекается на силуэт вдалеке, между двумя самыми высокими соснами. Поднимает голову, присматривается, и видит девушку с красным пятном чуть ниже груди. Рыжие волосы, короткая юбка. Уилл хмурится и смеряет Агнес крайне недовольным взглядом, а затем возвращается к чтению книги.
…
После довольно позднего визита Роберта Уильям наконец-то касается головой подушки — он мечтал о сне с того самого момента, как они с Маклелланом в очередной раз обсуждали приключения Роберта в Мексике. Эта поездка явно пошла пациенту на пользу: он выглядел менее уставшим и более жизнерадостным. По крайней мере лучше, чем во время первых приемов. Даже привез Уильяму вкуснейший, судя по запаху, кактусовый чай. Уильям был ему очень признателен и даже смущен... что тоже совершенно ему не свойственно.
Ясперс быстро засыпает. Билли тоже спит. Кажется, эта ночь пройдет спокойно.
Кажется.

Отредактировано William Jaspers (12.07.2015 02:00:00)

Глаза медленно привыкают к темноте; уличного освещения нет, а луна светит слишком тускло. Уилл видит перед собой женский силуэт. Он сразу узнает Агнес, идущую по дорожке и неловко цепляющую острой шпилькой щели между камнями — ему кажется, что еще чуть-чуть, и она просто упадет на землю от опьянения. Уилл несмело ступает по дороге вслед за ней, боясь, что девушка все-таки не удержит равновесие и упадет, но чувствует, что увязает в чем-то: резко опускает голову и видит под ногами огромное темное пятно, которое медленно разрастается. Поднимает одну ногу — от ботинка тонкой нитью тянется густая, практически черная вязкая жидкость; он без труда понимает, что это — кровь. Уилл вскидывает голову и видит Агнес, лежащую на земле буквально в метре от него. Над ней — Билли, замахивающийся для очередного удара.
Ясперса кто-то трогает за плечо. Он оборачивается и видит… Роберта. Уильям не понимает, какого черта он здесь делает, а потому хватает его за плечи и с нескрываемым страхом смотрит ему в глаза.
– Не подходите к нему. Он может Вас убить, – Уилл чувствует, как сердце начинает отстукивать бешеный ритм;  он слышит крики Агнес и вновь разворачивается к ней, спиной закрывая Роберта.
Билли не видит их, а потом, еще раз размахнувшись, превращает лицо Агнес в кровавую кашу.
Уильям на мгновение зажмуривается, чтобы не видеть этого, и шепчет Роберту:
– Лучше бегите.
Когда Уильям открывает глаза, он видит, что держит в руках окровавленную бутылку. Билли исчезает. Уилл стоит на коленях над Агнес, захлебывающейся собственной кровью и отхаркивающую превратившиеся в крошку кости лицевого черепа. Уильям все еще чувствует жар, полыхающий в груди после того, как он сделал из ее головы произведение искусства. Вид ее изуродованного до неузнаваемости лица на мгновение его забавляет, доставляет истинное удовольствие — но наваждение сходит почти моментально, Уилл тут же одергивает себя, отбрасывая бутылку в сторону, и судорожно пятится назад. Он закрывает лицо руками, а когда убирает их, то видит прямо перед собой Билли, который наклоняется к нему и вгрызается пальцами в его горло.
– Это ты сделал, Вилли, – его Голос звучит повсюду, он заполняет собой не только голову Уильяма — он звенит во всем окружающем пространстве, словно проникая в каждую щель. – Это сделал ты. Своими руками. Ты убил ее, Вилли. Это ты убил ее.
Уильям судорожно глотает ртом воздух, царапая сжатые на его горле ладони Билли. Он не чувствует, что погружается в темноту, хотя был бы рад потерять сознание — боль, стискивающая его легкие, становится невыносимой. Он натурально чувствует, как лопаются сосуды склеры, как глазные яблоки медленно выкатываются из орбит. Но он не умирает. Билли расслабляет мышцы, а потом сжимает шею с новой силой.
Билли не дает ему умереть.

Отредактировано William Jaspers (13.07.2015 01:40:29)

Уилл почти перестает ощущать что-либо, кроме пронзающей все тело боли, но хватка ослабевает, Билли отпускает его — Ясперс пятится назад, судорожно откашливаясь и глотая воздух. Перед глазами мерцают искры, красное сияние сменяют яркие белые вспышки. Он слышит голоса, истошно орущие голоса — женские крики, жалобные стоны, нечеловеческий вой и звук ломающихся костей. Уильям чувствует на своем плече прикосновение — и все пропадает.
– Отойдите… – Уилл с трудом может говорить, все еще ощущая давление на своей шее; он одной рукой цепляется за плечо  Маклеллана — какого черта он оказался здесь, Уильям даже не задумывается — и медленно поднимается. Билли наклоняется к земле и берет в руку окровавленную бутылку с налипшими на нее волосами, травой и грязью, и замахивается, чтобы ударить Роберта.
Уилл толкает Маклеллана в сторону, а потом набрасывается на Билли, прижимая его к земле. На мгновение бес замирает, ехидно улыбаясь, и пропадает — Уилл проваливается сквозь него, пальцами ловя рассеивающийся туман. Бутылка падает рядом, чуть откатываясь в сторону все еще захлебывающейся кровью Агнес. Почему она до сих пор жива — Уилл явно не понимает, но больше не может смотреть на то, как она умирает. Снова и снова. Каждый раз.
Он подползает к ней, отбрасывая в сторону орудие убийства, и неловко приваливается к Флэтли сбоку, трясущимися руками сжимая ее окровавленное плечо. То, что раньше было лицом Агнес, больше нельзя назвать этим словом. Оголенные глазницы, две глубокие дырки вместо ноздрей, заполненные кровью, размозженным мясом — она все еще пытается дышать, и эта омерзительная алая масса вылезает наружу, растекается по разодранным щекам и шее.
– Прости меня, – шепчет Уилл, кладя руку ей на лоб; его начинает трясти, его плечи дергаются, руки бьет тремор. – Пожалуйста, прости меня…
Он обхватывает ее щеки — точнее то мясо, что от них осталось — и чуть приподнимает ее голову над землей. Резкий хруст знаменует конец мук Агнес: только так Ясперс может помочь ей сейчас.
Уилл беззвучно дрожит, закрывая рот рукой, и начинает плакать. Поворачивается в сторону Роберта, но не видит его. Все вокруг резко изменяется, тускнеет, затем — в лицо ударяет яркий свет. Улица, тусклая луна, тело Агнес — все пропадает. Уилл оказывается в своей старой квартире и видит тело Агаты на полу в метре от него. Он хочет податься вперед, но не может. Краем глаза замечает лежащего у дальней стены Роберта — тот, видимо, не успел подняться, прежде чем пространство изменилось.
– Ты оставил меня здесь, Уилл, – от голоса Агаты у Ясперса резко тяжелеет затылок; он закрывает уши руками, отползает назад и спиной упирается в стену, сильно зажмуриваясь. Но голос звучит и у него в голове, эхом ударяя по барабанным перепонкам.
– Ты оставил меня здесь.
Он открывает глаза и видит, как передняя часть тела Агаты поднимается. Ее голова разворачивается назад с отвратительным хрустом, и Ясперс видит, как из ее горла и открытого рта медленно вытекает алая кровь.
– Оставил меня гнить здесь, — когда она говорит, кровь потоком выплескивается из ноздрей и стекает по подбородку, заливая и без того окровавленную блузку. Уилл вжимается спиной в стену и тяжело дышит, уставившись на поднимающуюся с пола Агату.
– Пожалуйста, хватит, не надо больше показывать мне этого! Прекрати! – Уильям плачет, сжимая пальцами виски. Он закрывает лицо руками и кричит, запрокинув голову.
– Ты должен увидеть это, Вилли. Должен понять, что я чувствую. Ты должен увидеть тоже, что и я. Моими глазами, Вилли. Ты должен видеть это моими глазами, – бес хохочет, его голос все также звучит повсюду, отвратительно звеня. Уилл открывает глаза и видит Роберта, который тянет к нему руку.
– Уходите отсюда, пожалуйста… – шепчет Уилл, чувствуя на своих руках кровь: Агата оказывается с другой стороны от Роберта, и протягивает Уильяму свою ладонь.

Отредактировано William Jaspers (14.07.2015 03:27:15)

Пальцы Агаты вот-вот достигнут лица Уилла, но он резко перестает чувствовать исходящий от нее холод — его сменяет тепло. Несмело открывая глаза, Ясперс видит перед собой спину Роберта. Уильям обессиленно опускает руки и прижимается к Маклеллану лбом; ему кажется, что сейчас он находится в безопасности.
Ясперс не привык принимать чью-то помощь: когда он рассказал Хоган о своем недуге, та предложила ему попытаться разобраться в этом вместе — и он принял это как данность. Уилл все еще крайне смутно представлял, чем она может помочь, кроме облегчающих существование разговоров и дружеской поддержки — проблема была слишком серьезной, чтобы ограничиваться лишь этим. Даже будучи психотерапевтом Уилл не до конца осознавал пользу чьей-либо потянутой руки: к работе он всегда подходил объективно, не примешивая личностные приоритеты, а потому проблемы своих пациентов воспринимал совсем иначе, чем свои. Пока, конечно, не появилась Мод и не разрушила своими собственными руками половину представлений Уилла о самом себе и процессах, которые происходят в его сознании. И принятие помощи — одна из таких перемен. Теперь Ясперс прекрасно понимал истинную ее цену, сделав маленький шажок в сторону снятия со своих плеч тяжелейшего бремени одиночества.
Роберт протягивает ему руку и Уильям, пусть и колеблется на мгновение, но все равно сжимает ладонь Маклеллана. Бросив короткий взгляд на появившегося из ниоткуда волка, Уилл направляется вслед за Робертом, прочь из этой комнаты, прочь от умершей Агаты. Он даже не оборачивается, а лишь сильнее зажмуривается. Ему больно видеть ее, потому что он знает, что это — не его сестра. Агата не стала бы винить Уилла в своей смерти: она понимала его, понимала его чувства. Агата знала, что Уильям не виноват в том, что с ним происходит. Сестра любила его, и Ясперс это знал.
То, что только что было в той комнате — это не Агата. Это извращенная проекция из разума Билли. Все, на что способно это чудовище — мучить Уилла. Так, по крайней мере, считает он сам. Но Ясперс даже не задумывается о том, что большинство образов в его сновидениях если и принадлежат Билли, то не каждый из них вставлен туда намеренно.
Когда Билли спит, он тоже видит сны. И эти сны проникают через тонкую грань между их сознаниями, сливаясь в невероятную, ужасную квинтэссенцию диких кошмаров. Билли не хочет пугать Уилла: Ясперс преобразует эти образы сам. Его страх перед своим внутренним демоном вполне успешно справляется с этой задачей.
Выходя из комнаты, Уильям не видит знакомого коридора в его старой квартире. Вместо этого они попадают в другое помещение — в ту темную комнату, с которой начинался сон Уильяма и в которую впервые попал Роберт. В ней по-прежнему очень темно: только луна слегка освещает виднеющуюся из гостиной кухню. Это нынешний дом Ясперса. Только здесь почти ничего не видно из-за кромешной тьмы.
– Роберт, – Уилл опасливо поглядывает на волка — судя по размерам и окрасу, можно легко сделать вывод, что это не собака. – Что вы здесь делаете?
Уильям не отходит от Маклеллана и машинально прижимается к нему плечом, чувствуя себя в безопасности рядом с ним. Единственное адекватное лицо, которое он видит в своих снах — причем впервые — придает ему уверенности в том, что больше ни одна мертвая тварь не влезет сюда. По крайней мере пока.
Всегда оказываясь в этой комнате в своих снах, Уильям спустя какое-то время слышит громкие крики и хруст костей, доносящиеся из кабинета — именно там Билли убил Марго.