Наконец-то, Эрвин начинал осваиваться в этом новом для него городе. Теперь он, всё же, мог считаться вполне полноценным его жителем - с Монреалем его мало что связывало, квартира была уже продана, а с работы его окончательно вышвырнули ещё неделю назад. Разве что, родители, начавшие орать раза в два больше, чем обычно, остались там, но Хольма это уже мало волновало - он завёл себе вторую сим-карту, на которую порой заменял основную, если ну прям уж совсем не желал слушать новые истерики. Сегодня он тоже поступил именно так.
Теперь у Хольма была здесь своя квартира, однокомнатная, небольшая, но, в целом, уютная. Если немного помудрить с мебелью - можно и вовсе визуально добавить пространства. Но это было только в перспективе, а пока что его устраивало и так. Не устраивало же другое, с жильём мало связанное. Сейчас особенно остро ощущался какой-то недостаток общения, справиться с которым не помогали ни социальные сети, ни телефонные звонки. Когда он гостил у сестры, это всё же не так ощущалось. Та была не слишком разговорчива, но хотя бы несколькими словами они перекинуться могли, а порой даже что-то друг другу рассказывали. Теперь не было и этого, только одиночество и начинающая угнетать тишина.
С целью как-то избавиться от этого неприятного ощущения, Эрвин стал искать развлечения в городе. Ближе всего к месту его обитания находился ночной клуб. Хоть Хольм-старший и не был прям-таки фанатом клубов, тяга хоть где-нибудь и как-нибудь развеяться его не оставляла, и поэтому, часов эдак в девять вечера, он уже выдвинулся из дома в его сторону.
Пока что клуб особо ничем не впечатлял и не удивлял. Ну, охранники с кирпичными рожами на входе. Ну, музыка, с какого момента её ни включи, звучащая примерно одинаково, и созданная чисто для того, чтобы по пьяни колбаситься на танцполе. Ну и барная стойка. Всё как везде. Но искать другое место Эрвин уже не собирался - ему было элементарно лень тащиться куда-то ещё. Да и разве он тут не найдёт, с кем хоть о чём-нибудь пообщаться?
Самые разговорчивые, как показывал опыт, это те, кто хоть немного подвыпил. Именно поэтому мужчина сразу же потянулся в сторону бара, заодно уже заранее раздумывая о том, чего бы такого выпить. Сам он, всё же, тоже был очень даже не против выпивки, если не перебрать, то она здорово расслабляла и развязывала язык.
Уже сев и заказав себе виски, взглядом он оценивал возможных собеседников. С одного края какая-то гламурная курица, просто типичная обитательница клубов, игнорируя громкую музыку, безостановочно трещала по телефону. Однозначно не вариант. Эрвин хмыкает и переводит взгляд в другую сторону. Там вариант, конечно, не слишком-то лучше. Мужчина, конечно, неоднократно видел всяческих фриков, но лично с такими ещё не общался. А тут мало того, что просто фрик, так ещё и выглядит в целом-то как-то... по-гейски. Но других вариантов не предвиделось, по крайней мере, сейчас, а из того, что есть - лучше уж этот педиковатый паренёк. Он хотя бы тихий. И, всё же, некоторое любопытство вызывал.
- Скучно здесь как-то. Не считаешь? - интересуется он, слегка улыбаясь и, без тени стеснения, снова рассматривая парня. Все эти многочисленные серёжки, выбеленные волосы, яркая одежда - какого-либо отвращения и отторжения это не вызывало, нет. Эрвин не мог сказать, что ему это нравилось, но некий интерес и желание пообщаться определенно пробуждало.

Было удивительно, что этот парень все ещё сидел один до прихода сюда Эрвина - он оказался весьма открытым и болтливым, даже слишком. Такая общительность для Хольма-старшего казалась чем-то странным, потому что вот так он не мог. Нет, он ни в коем разе не стеснялся, его вообще тяжело было назвать хотя бы немного стеснительным, просто талантом так поддерживать разговор не обладал. Он не знал, что рассказывать почти незнакомому человеку, да и не любил вываливать всю информацию потоком, и мог только задавать какие-нибудь вопросы, нащупывая тему для дальнейших разговоров уже исходя из ответов собеседника. И в этом плане Микки, кажется, мог стать просто идеальным собеседником, которому и вопросов-то можно было почти не задавать.
- Официально - местный. А вообще нет. Я здесь... Ну, чуть больше двух недель. Пытаюсь, скажем так, осваиваться, - Эрвин слегка пожимает плечами и чуть шире улыбается парню. - Я Эрвин. Приятно познакомиться.
В своих изначально почти беспочвенных предположениях о явно нетрадиционной ориентации паренька Хольм убеждался всё сильнее. Эта улыбка, кокетливый взгляд, манеры - всё выдавало того с головой и смотрелось даже почти как весьма легкомысленный флирт, теперь вызывая у Эрвина какую-то непонятную то ли улыбку, несколько хитроватую, то ли ухмылку. Но ближе, вроде как, к первому. Что ж, возражать мужчина вовсе не собирался, напрямую что-то спрашивать и затрагивать эту тему - тем более. Но он точно знал, что наблюдать за новым знакомым ему становилось всё интереснее. На очередное такое проявление он даже, то ли в шутку, то ли снова чисто из интереса, отреагировал, слегка приподнимая бровь и при этом улыбаясь.
- Ну, сравнивать я пока, увы, не могу. Но верю. Клубы даже в почти каждом городе одинаковые, хотя это ведь я ещё мало где был. - он негромко усмехается, усаживаясь чуть поудобнее и теперь прямо смотря на Майкла. - Не был. И, если честно, от тебя впервые слышу. Но ты его прямо так разрекламировал... Люблю такие места. Надо, наверное, будет добраться и посмотреть.
Эрвин кивнул и улыбнулся. В этот же самый момент перед ним поставили заказ, и он, поблагодарив бармена, стал потихоньку пить виски. Взгляд мужчины же упал на коктейль собеседника.
- Вкусно? - поинтересовался он, кивком показывая на напиток.

— Возможно и дыра. Пока не слишком осознал. Но... Для меня это не суть важно. Скажем кратко, я просто убежал от проблем. А там уж и не важно, куда, — он улыбнулся, сразу же снова сосредотачиваясь на напитке. Рассказывать эту муторную и слишком странную, даже не до конца поддающуюся пониманию Эрвина историю, он не собирался. Всё же, зачем грузить полузнакомого парня кучей своих проблем, тем более что часть из которых уже была благополучно решена? Да и вообще Хольм-старший не зацикливался подолгу на одних и тех же трудностях, и как только они решаются, он тут же выбрасывает их из головы, не забивая ими место для других мыслей. Хотя и в целом из Эрвина было трудно вытрясти какую-нибудь личную историю. А сейчас вроде бы и не рассказал, а вроде и не соврал. Самый оптимальный вариант.
Хольму было всё труднее отвести взгляд и не заострять внимание на жестах Микки. Таких... несколько провоцирующих жестах. И волей-неволей наводящих на определённые мысли.
"Интересно... А если ему всё же дать понять, что я прекрасно вижу все эти намёки? И что я, в случае чего, не буду против?.." — тонкие губы растянулись в уже несколько хитроватой улыбке, а сам мужчина сел поудобнее, слегка подпирая рукой щёку и продолжая беззастенчиво разглядывать Майкла.
— Вот как? А вот я только в портовой и был. Даже до музеев не дошёл. Может быть, ещё чего-нибудь интересного в таком случае посоветуешь? Вижу, ты действительно разбираешься.
Вид Эрвина был искренне заинтересованным. Нет, достопримечательности ему тоже были на самом деле интересны, но одновременно с тем его интересовало уже и немного другое, уж точно никак не связанное с прогулками и туризмом. И с каждой минутой это самое другое давало о себе знать всё активнее.
Без внимания не осталось и то, что стакан собеседника уже опустел.
"А вот и повод."
Он слегка кивнул Микки, услышав оценку напитка и посчитав ответ за честный, и затем подозвал бармена.
— А повторите-ка этому парню. За мой счёт.
Бармен кивает и начинает доставать нужные ингредиенты, а взгляд Хольма-старшего тут же перебегает снова на Майкла. Снова появляется эта самая хитроватая улыбка, вообще весьма подозрительная.

На свой, несомненно, щедрый жест Эрвин ожидал явно несколько другой реакции. Теперь он откровенно не понимал, чего же от него хочет этот парень. Будто бы это не он тут сидел и в течение всего разговора неоднозначно так намекал.
"Ломается, что ли?.. " — Хольм слегка пожал плечами. Объяснение поведению Микки приходило только такое, но тон у того, внезапно, был уже совсем не кокетливый. Именно ломаются обычно по-другому, по таким сразу видно, что за их "ну нет, не хочу" скрывается еще какое "хочу, и поскорее". А тут это самое "нет" уже больше напоминало именно настоящий отказ.
Эрвин чуть нахмурился, но заказ отменять не стал. Этот парень сумел его заинтересовать, а если уж Хольм был заинтересован, то отступать так он просто-напросто не мог, это было не в его правилах. И такие сложности, на самом деле, наоборот лишь подогревали его интерес... и заставляли точнее определяться с желаниями. Если до этого у мужчины были весьма абстрактные цели и туча вариантов развития событий, то сейчас всё медленно, но верно сводилось к одному. Вот только теперь не было понятно, а согласится ли новый знакомый на подобное. Хотя нужно ли ему было это согласие?..
Хольм уже подумывал о том, чтобы так и сказать Микки, мол, "либо не ломайся, либо объясняй, что это было тут уже минут так пятнадцать", но, увидев состояние того, как-то передумал. Парень сидел, уставившись куда-то явно мимо Эрвина и, очевидно, крепко задумавшись. Причин внезапному подвисанию Майкла он тоже понять не мог, и уже было собрался либо за плечо тряхнуть, либо, что ли, рукой перед глазами потрясти... но передумал. Рядом с блондином возник тот же напиток, предназначавшийся для понимания намерений и дальнейшего соблазнения.
Всё бы ничего, вот только Эрвин уже не был больше настроен слышать отказы. Он, не имев изначального плана, уже знал, как закончит этот вечер. Заулыбавшись, вроде и хитровато, но уже недобро, он потянулся к карману своей куртки, аккуратно извлекая небольшую баночку. Да, он уже успел придумать способ добывать те же таблетки и в Галифаксе. Внимательно следя за тем, чтобы Микки раньше времени не пришёл в себя, он высыпал себе на ладонь одну таблетку — они были сильнодействующими, а от двух-трех, в зависимости от особенностей организма, действительно могла случиться передозировка. Труп здесь ему был всё же не нужен. А одна же, особенно в сочетании с алкоголем, могла ощутимо ослабить и даже оказать наркотическое воздействие. Остальные таблетки снова очутились в кармане, а вынутая тихо утонула в коктейле. На всё у него ушло меньше минуты.
Эрвин снова тихо наблюдал за Микки, уже снова заняв прежнюю позицию и не рискуя его трогать. Вскоре, убедившись, что видеть такой манёвр парень не мог, мужчина стал слегка водить ладонью перед его глазами.
— Эй, парень, чего грузишься? Всё в порядке? — Хольм даже потрудился сделать недоумевающе-обеспокоенный вид, по которому уж точно нельзя было сказать, что вот этот человек сейчас сидел и выстраивал такие коварные планы.

Отредактировано Erwin Holm (30.05.2015 01:30:55)

— А, вот как... Ничего, бывает. Серьёзно ты, однако, задумался, — Эрвин, как ни в чём ни бывало, улыбнулся, пожимая плечами.
Он снова с заинтересованным видом смотрел на своего нового знакомого, порой даже кивал и делал вид, что просто весь внимание к его рассказам о городе. Нет, рассказывал он действительно интересно, Хольм некоторые вещи всё равно даже запоминал, но больше его волновало уже другое. С тем же самым видом он просто выжидал. Заметив, что Микки всё же отпил из стакана, мужчина, не удержавшись, предвкушающе и даже с некоторым ехидством заулыбался. Правда, свою улыбку он как бы невзначай прикрыл ладонью, после чего вновь стал кивать на всё, что тот говорил. Но на информации сосредоточиться было уже труднее.
К слову, он не мог не отметить, что в тоне Майкла уже не было и грамма от той кокетливости, на которую поначалу повёлся Эрвин. Но теперь этот факт, на самом деле, его не сильно трогал. Его больше не волновали планы этого блондина, не волновало то, как он это воспримет — мужчина не был намерен отступаться от того, что он действительно хочет получить.
Поэтому, когда по Микки вдруг стало заметно "внезапное" недомогание, Эрвин внешне сделал сочувствующий вид, понимающе кивая, а сам в глубине души только подло радовался. Жертва уже готова. Осталось только воспользоваться сложившейся "совершенно случайно" ситуацией.
Выждав с минуту после того, как собеседник подорвался со стула, Хольм поднялся и расслабленно направился в мужскую уборную. Он прекрасно знал, что Микки рванул именно туда.
Открыв дверь, на всякий случай, аккуратно, он увидел свою будущую жертву, склонившуюся над раковиной. Таблетка, кажется, действительно сработала так, как нужно — парень выглядел откровенно хреново и даже не взглянул в сторону Эрвина. А ему то было и не нужно. Ухмыляясь, он подошёл ближе, касаясь ладонью его плеча.
— Что, совсем плохой коктейль оказался? Как жаль. Этому бармену просто руки оторвать мало... — голосом он изображал сочувствие, даже качая головой вдобавок, но вот только звучало и выглядело это уже совсем не искренне. Хольм теперь открыто издевался, насмехаясь и пошло улыбаясь. Длинные пальцы вдруг стиснули плечо Микки сильнее, а Эрвин резким движением оттянул парня от раковины. Следующим же движением он, уже ни разу не щадяще, толкнул его в сторону открытой кабинки — так, что несчастный, кажется, даже во что-то врезался. Но его благополучие Хольма волновало в самую последнюю очередь.
Пока жертва не успела толком сообразить, что происходит, Эрвин уже задвинул засов на дверце кабинки, и, теперь резко хватая парня сзади за воротник, со всей возможной силой и агрессией несколько раз ударил о стенку. Он старался расквасить это миловидное личико, старался показать, что сопротивляться внезапной прихоти Эрвина уж точно не стоит, а иначе дальше будет хуже.
Затем он всё же отпускает парня, но кабинку открывать даже и не думает. Эрвин даёт ему иллюзию того, что он ещё может отбиться, ещё может что-то сделать, и даже специально отходит чуть подальше, к противоположной стенке. Губы растягиваются в открыто злобно-ехидной улыбке, да и взгляд сейчас прекрасно с ней сочетался, заставляя действительно поверить, что здесь сейчас оказался какой-то псих с наклонностями маньяка. 
— Ты сможешь дать мне то, чего я хочу?
Хольм таким образом решает предложить Микки самостоятельно отдаться ему. В таком случае было даже возможно, что он отделается меньшими физическими и, возможно, моральными повреждениями. Но... Почему-то уверенность в этом угасала с каждым мгновением.

Эрвин понял, что такую паузу он сделал не зря. Нет, ожидания жертва оправдывать не собиралась, но зато Хольм теперь знал, что экземпляр ему попался весьма бойкий. Несмотря на то, что перспективы вырисовывались у него крайне безрадостные, он ещё дерзил, изображая холодность, а затем и вовсе попытался отбиваться. Правда, эта попытка никого не испугала и уж тем более не заставила прекратить беспредел. Сначала она вызвала у Хольма только недоумение, а затем и вовсе даже почти выбесила. Эрвин не любил, когда что-то или кто-то пытается ему помешать, особенно так глупо. Очень не любил.
Удар, в силу того, что из-за таблеток Микки был теперь больше похож на нечто полуживое и желеобразное, почти не почувствовался. Но Хольм подметил то, что планировался-то он явно не в бедро. Что ж, он ещё это припомнит.
— Вот как. А жаль. Хотел же предложить по-хорошему... но как знаешь, — Эрвин с наигранным равнодушием пожал плечами, после чего снова приблизился и резко схватил парня за тот же многострадальный воротник. То, что блондин вот-вот отключится, не заметить было трудно, а насиловать полутруп — удовольствие весьма сомнительное, Хольм хоть и извращенец, но, всё же, не некрофил. Чтобы это предотвратить, мужчина совсем не гуманно нагибает Майкла к унитазу, после чего одной рукой придерживает его голову возле слива, а второй нажимает кнопку на бачке. На несчастного тут же выливается поток холодной воды, но Эрвин, державший весь процесс под контролем и заметив какое-то оживление, в один момент резко тянет парня за волосы, не давая ему захлебнуться.
— Ну как, освежился? Продолжаем? — тон Хольма был откровенно издевательским. Не дожидаясь ответа на свой, скорее, риторический вопрос, он ставит парня на ноги и передом вжимает в стенку кабинки. Ни с какими прелюдиями и прочими радостями-приятностями он церемониться не собирался, и поэтому первым же делом с Микки полетела одежда. Куда-то в угол кабинки полетела толстовка, примерно там же её догнала и футболка, а руки Эрвина поначалу было потянулись к ремню штанов и ширинке, но затем отстранились. Хольм просто не мог забыть про то, что собирался отомстить за попытку навредить, да и, в конце концов, прямо сразу приступать к процессу было не так интересно. 
Ладони мужчины легли на плечи парня, а сам он, совсем чуть-чуть отойдя, стал внешне оценивать тело своей будущей жертвы. Довольно хрупкое, с виду гибкое, в целом весьма привлекательное. Хольм, пошло улыбаясь, слегка прикусил нижнюю губу. Кроме того, это самое тело было почти сплошь украшено самыми разнообразными татуировками, между собой, на самом деле, мало сочетающимися, но Эрвина это мало волновало. Всё же, он зажал его в кабинке не ради того, чтобы с умным видом попялиться на татушки, а потом выдать парочку ценных советов и благородно отпустить, нет.
Зато его взгляд задержался на одной татуировке на руке, упирающейся в стенку. Она изображала, пусть и корявенько, дерущегося человека в боксёрских перчатках. Татуировки, в большинстве случаев, набиваются либо красоты ради, либо связаны с каким-либо событием, либо символизируют какое-либо качество носящего её человека. Если эта была из последнего разряда, то ситуация выходила весьма ироничной.
— Ну нет. Эта тебе не подходит, — произнёс он, убирая одну руку с плеча Микки и доставая из кармана своих брюк связку ключей. Выбрав самый мелкий, но при этом самый острый, Хольм, снова с силой всем телом прижимаясь к парню, нанес сразу несколько размашистых ударов, рассекая кожу в том самом месте. Рассекая настолько, что понять, что именно там было изображено оставалось только по догадкам. С самодовольной улыбкой Эрвин сжимает в кулаке ключи — нет, он пока не спешит их убирать. Он чувствует, что они ему ещё пригодятся.
— Ещё будешь сопротивляться? — голос звучит уже прямо рядом с ухом Микки. Хольм специально звякает ключами, как бы намекая, что положительный ответ будет чреват, после чего издевательски целует шею, опускает вторую руку и всё же расстёгивает ремень штанов парня.

Эрвин внимательно следил за движениями парня. Мало ли, вдруг он всё же окажется слишком глупым или слишком наивным и всё же повторит попытку как-то навредить? Но нет. То ли он уже понял, что это бесполезно, то ли просто отчаялся. Хольм, на самом деле, больше верил в вероятность второго варианта, особенно после того как увидел, что прижатое к стенке тельце начало подозрительно подрагивать. Возможно, в туалете было просто холодно — не стоило забывать, что никаких подогревов тут предусмотрено не было, да и в целом в апреле было ещё прохладно. А Микки был ещё и полураздетый. Но это было маловероятно, обстановка всё же была слишком жаркой. Хольм прижался покрепче, одной рукой взял парня за подбородок и повернул его лицо так, чтобы эмоции было хорошо видно.
— Эй, детка. Чего раскис? Неужели грустно? — с наигранным сочувствием поинтересовался Эрвин, слегка покачивая головой, после чего его выражение лица вмиг сменилось на издевательски ехидное. — Не люблю, когда кому-то грустно. Придётся веселить.
Он отпускает подбородок несчастного и всё же одним резким движением, не церемонясь, спускает с парня штаны, которые тут же поспешили упасть на пол, о чём оповестила звякнувшая бляшка ремня. Услышав этот звук, Хольм ненадолго замер, после чего кивнул сам своим мыслям. Тем временем его пальцы уже залезали под трусы жертвы, стягивая их так, чтобы открытым оказался только тощий зад. Затем Эрвин всё же поднял ремень с пола, отходя на некоторое расстояние.
Новое подручное орудие пыток, сложенное так, чтобы бить было удобнее и больнее, пролетело чуть ли не со свистом, с характерным шлепком соприкасаясь с задницей так и стоящего у стенки Майкла. Эрвину, кажется, затея явно понравилась — удары сыпались друг за другом до тех пор, пока на раскрасневшейся коже буквально почти не осталось живого места. Удовлетворённо заулыбавшись, он положил ремень на бачок унитаза — мало ли, пригодится ещё — и снова подошёл ближе, кладя руки на талию парня. Теперь тот мог чувствовать горячее дыхание над ухом, мог чувствовать, как чужие руки сдвигаются всё ниже и наконец останавливаются на уже многострадальном заду. Желая сделать как можно больнее, показать, что сопротивляться и так явно выказывать своё недовольство всё же не стоит, Хольм сжал его со всех сил, стараясь давить именно на те места, где перестарался и оставил кровоточащие ссадины. Затем, нехотя отстраняя одну руку, он всё же быстро расстёгивает свои штаны и уже совсем скоро резко входит, полностью. Слышится довольный вздох.
Эрвин даже и не думал о том, что, быть может, у парня он первый, что стоило всё же хоть как-нибудь его подготовить — это его совсем не волновало. Сейчас его больше волновало то, как получить удовольствие самому, а уж то, чего хочет, о чём думает и что чувствует Микки Хольму было как-то по барабану. Не волновала и дальнейшая его судьба, целостность его психики и прочее из того же разряда. Напьётся ли он сегодня с горя, будет ли в одиночестве так же, как и сейчас, дома лить слёзы, или, быть может, и вовсе решит покончить со своим существованием — это не было важно. Это — лишь мелочи. Он просто должен был исполнить свою роль миленькой игрушки на один вечер, на которую потом можно было бы просто забить и выкинуть и с которой пересечься больше не вышло бы никогда.
Хольм прильнул к телу Микки, придерживая руками бёдра. Начиная постепенно двигаться внутри, он снова начал по-издевательски покрывать шею и плечо парня поцелуями, причём по большей части такими, что позже вполне могло проявиться позорное напоминание об изнасиловании в виде засосов.

Мужчина, кажется, действительно теперь увлекался процессом. Увлекался настолько, что и вовсе переставал замечать эмоции Микки, всю его дрожь и слёзы. Хотя, они и до этого его не волновали, но сейчас Хольму важно было только наиграться, как следует, а что будет дальше — уже не важно. Единственное, что его ещё волновало — это чтобы жертва, всё же, осталась жива. Ему не нужен был труп, это ведь могло повлечь за собой лишние разбирательства и, в конце концов, угрызения совести. Хотя и за изнасилование последние должны были возникнуть, но не сейчас, нет. Сейчас совесть Эрвина просто спала наикрепчайшим сном, если и вовсе не впала в кому.
Именно поэтому движения только ускорялись. Мужчина не волновался и о том, что Микки может быть реально больно — наоборот, он, кажется, специально собирался сделать так, чтобы ему было как можно больнее. Несчастный парень получил ещё несколько ударов ремнём, уже по спине. Бил Хольм его уже не так сильно, поэтому ссадины оставались уже реже, да и выглядели не так серьезно, как на многострадальной заднице. Скорее, это он делал для того, чтобы не давать парню расслабляться, чтобы убедиться, что тот ещё в сознании и реагирует.
В определённые моменты желание поиздеваться проявлялось особенно остро, и тогда в дело вступал тот самый уже окровавленный ключ. Несколько рваных отметин осталось на плечах, чуть больше — уже ближе к паховой области, но из-за стекающих по телу и ногам струек крови выглядело всё куда страшнее, чем было на самом деле. Особенно Эрвина повеселила идея поводить этим же самым ключом по члену Микки, но ничего отпиливать или сильно вредить он не собирался — ему просто хотелось немножко понервировать и запугать жертву. Будто бы он и так был недостаточно напуган.
И вот вдруг раздался тихий стон со стороны насильника, явно выражавший крайнее наслаждение. В этот момент все движения внутри парня прекратились, а тот мог чувствовать, как внутри весьма неприятно растекается жидкость. Пытаясь перевести дыхание, прикрывая глаза и расплываясь в блаженной улыбке, Эрвин всё же вышел из жертвы. Он больше его не придерживал, и, если честно, ему было откровенно похрен на то, удержится ли он на ногах или отнюдь не мягко приземлится на плитку.
Хольм же, как ни в чём не бывало, вытер немного заляпанные кровью руки в футболку Микки, после чего надел штаны и развернулся к дверце. Но он всё же не мог уйти просто так, нет. Брошенную жертву нужно было добить окончательно, уже морально.
— А ты хорош, красавчик. Не скучай, — Эрвин подмигнул парню, ехидно улыбнувшись, после чего всё же покинул кабинку. Теперь Микки мог слышать звук включившейся воды в раковине — мужчина всё же решил ещё и помыть руки, и теперь уже по нему и вовсе не было заметно, что он сейчас кого-то бил и насиловал. Разве что, улыбался как-то подозрительно довольно, но мало ли, вдруг у человека просто настроение хорошее выдалось?
Больше оставаться в клубе он не собирался. Разве что, как честный и добропорядочный человек, пошёл и расплатился за коктейли, после чего одним махом допил остатки виски и бодрой походкой направился прочь из этого заведения. Он больше не рассчитывал на то, что увидит свою жертву, как и на то, что он сюда вообще когда-нибудь ещё придёт. Совесть тоже как спала, так и спит дальше, не тревожась. В общем, вечер выдался поистине отменный.