Когда Хлоя начинала злиться, первым делом сильнее начинало стучать сердце, сперва быстрее, а затем и сильнее, так, что каждый удар отдается барабанной дробью.
Блондин мало того, что врал, так еще и явно держал Хлою за дуру. Он не мог рассказать все уже просто потому что он не рассказал решительно ничего. Ни про свою причастность к индустрии, ни про свою внезапную нелюбовь к незабвенной персоне мисс Морган. Ни даже про то, что он вообще делает в шатре мадам Эсмеральды, если настолько не интересуется гадалкой и настолько презирает ее работу.
Потом присоединялось дыхание. Быстрее, поверхностнее, резче. Если бы кто-то хорошо знал Хлою и пронаблюдал бы за ней внимательно, смог бы заметить, что она в такие мгновения начинает разговаривать короткими фразами, быстро, отрывисто. Как если бы только что пробежала километр-другой. Впрочем, сама Хлоя таких мелочей за собой не замечала. Она предпочитала наблюдать за другими, не за собой. И в зеркало смотреть не любила.
До чего же дурацкая у него придумка с ватой! Запах сахарной ваты любят все, он напоминает о детстве, каруселях, клоунах и ярких снах, в которых нет места заботе и только водоворот приключений. Что блондин мог не любить вспоминать детство по каким-то своим причинам, Хлое в голову уже не пришло. Когда она начинала злиться, способность разумно мыслить отступала на задний план, оставляя только яркое и бескомпромиссное желание, острую потребность, немедленно, прямо сейчас, не отвлекаясь, хочу-хочу-хочу!
Потом начинало звенеть в ушах, все громче и громче. Мысли постепенно стекались ручейками в единый поток, все сметающий на своем пути. Блондин должен, обязан немедленно все рассказать, потому что Хлоя так хочет. А когда Хлоя хочет - мир обязан выполнить ее желание и вариантов тут быть не может. Он должен все рассказать, должен перестать врать, должен перестать считать Хлою дурочкой, должен немедленно начать ее любить, в конце-то концов! Все любят Хлою! И он должен.
А про духи - и вовсе оскорбительно. Хлоя свои духи подбирает со вкусом, умением, у нее на туалетном столике флакончиков двадцать стоит, не меньше, все на разные случаи жизни. И если у этого дегенерата крашеного не поврежден обонятельный нерв, ему просто не могут не понравиться духи! Что он вообще о себе понимает, этот медиум недоделанный? Почему он позволяет себе вести себя не так, как ему придумала Хлоя? Как он смеет?!
А потом все вокруг исчезало. Оставалась только одна фигура перед ней и одна мысль.
Хлоя крепко ухватила блондина за запястье, дергая на себя и даже не замечая, что сжала запястье куда как крепче, чем полагается девочке-ангелочку с сахарной ватой.
- Расскажите. Мне. Правду. Пожалуйста. - шипение, откровенно злобное и хорошо, что тихое, не то весь маскарад милой и безобидной принцессы окончательно полетел бы к чертям.
Когда Хлоя злится - она бывает сверхъестественно убедительна.
Пожалуй и к лучшему, что в такое состояние она приходила совершенно неосознанно. Осознай Хлоя свою способность в полной мере, не преминула бы ею воспользоваться, чтобы дрессировать окружающих людей и заставлять их играть в придуманном ею театре.
И, пожалуй, к лучшему, что когда Хлоя злится - она совсем не соображает, и говорит именно то, что у нее накипело. А накипело вовсе не отношение к гадалке, черт бы с ней, с этой гадалкой, это хоть и интересно, но вовсе не задевает. Задевает другое - отношение к ней, Хлое.
- Почему. Я. Вам. Не нравлюсь.
Знай Хлоя о своем умении гипнотизировать других - непременно сформулировала бы иначе, чтобы собеседнику и под гипнозом никуда не деться. Но сейчас она бессознательно требовала, заставляла, ментально насиловала, действовала силой и напором, а никак не умением.
Отредактировано Chloe Morgan (19.05.2015 02:49:00)