Звонок разбудил Брукс. Она дотянулась до лежавшего на тумбочке телефона, приняла вызов и пробормотала:
— Бруклин Сазерленд, слушаю вас, — так и не подняв голову от подушки и даже не открыв глаза.
Звонили из полицейского участка. Мэдди натворила дел. Каких именно — Брукс не вслушивалась. Она сообщила звонившему, что не собирается сейчас с этим разбираться, а Мэдди полезно ощутить последствия собственных действий на собственной же шкуре, поэтому весь мир подождет до утра.
Положила трубку, вызвала голосовой помощник, потребовала напомнить заехать с утра в полицейский участок по такому-то адресу и отключилась.
С утра пораньше она неторопливо позанималась йогой и не менее неторопливо приняла душ. Затем отзвонилась своему ассистенту-интерну, который с какого-то перепуга до сих пор спал, чтобы сообщить, что задержится, и в школу Мэдди — сказать, что та будет ко второму уроку. Непосредственно в участок Брукс отправилась не сразу: сначала добралась до Старбакса, где бариста за шесть лет были вышколены до расово верного лонг блэка, и взяла там два кофе — для Мэдди, конечно, латте, не доросла до лонг блэка еще — и два пончика с собой.
Пончики и кофе для Мэдди она оставила в машине.
— Доброе утро, — сказала Брукс первому попавшемуся офицеру и склонила голову так, чтобы солнечные очки съехали на кончик носа. — Я пришла забрать малолетнюю преступницу, к кому мне для этого обратиться?
От формальностей хотелось откровенно раззеваться, никакой лонг блэк не спасал. Брукс мужественно терпела и позволила себе только вздохнуть с облегчением, когда поставила последнюю подпись. Оставалось одно маленькое дельце.
Она попросила дежурного офицера не выпускать пока малолетнее чудовище и заодно — ткнуть ей в арестовывавшего офицера, если такой был в участке. Ей ткнули. В девушку, яркость рыжины волос которой заставила Брукс нацепить очки назад и посмотреть внимательнее уже сквозь них.
— Офицер… Рирден, так? — Она перехватила полупустой стаканчик с кофе в левую руку и протянула правую для рукопожатия. — Бруклин Сазерленд, мать Мэдисон. Хочу уточнить обстоятельства ее ареста, если у вас найдется минутка. Юная леди разговаривать со мной после ночи в обезьяннике не захочет, а мне, понимаете, без знания обстоятельств не решить, на сколько ее наказывать.
Брукс улыбнулась и отхлебнула кофе, рассматривая офицера Рирден с интересом. Та оказалась на редкость очаровательной. И юной настолько, что без всяких натяжек годилась Брукс в дочери. Считать ее очаровательной было, наверное, нехорошо. Было бы, знай Брукс точно, что ей хотя бы столько же, сколько Элле с Гэби. А так — офицер Рирден просто хорошо сохранилась для своих лет.
Отлично прямо сохранилась.

Брукс льстило, что хорошо сохранившаяся офицер Рирден не могла глаз от нее отвести, но что-то ей подсказывало, что причина этого внимания была вовсе не в ее животном магнетизме. Для этого у офицера вид был, пардон, слишком затраханный — и не в хорошем смысле. Ходячая анти-реклама для всех романтиков, желающих вступить в ряды полиции ради причинения добра и нанесения справедливости.
— Ясно, — кивнула Брукс вдумчиво.
Мэдди, значит, обмывала и тестировала новенькую машину. Молодец. Брукс могла предсказать ее будущее, не сходя с места, на котором стояла. Например: права ей в ближайшее время не светили, что бы там ни говорила офицер Рирден. Ей грозил не только месячный домашний арест, но и перспектива добираться в школу на своих двоих или на автобусе аж до конца учебного года. Как всегда — она была сама себе злобная. А крайней окажется, конечно же, сама Брукс. Потому что не приведи Господь в свои смешные годы знающей жизнь от корки до корки Мэдди обвинить в собственных проблемах себя даже разнообразия ради.
Брукс отхлебнула кофе и опять склонила голову, скептически взглянула на офицера Рирден поверх очков.
— Первая, — повторила она и скривила губы. — В самом деле? Какой кошмар. Вашу страну уже ничто не спасет, это точно.
Носиться с детьми она не умела. Мамочки-наседки одноклассниц и одноклассников Мэдди вызывали у нее дичайшую головную боль. Если бы ей еще и по работе постоянно пришлось с такими сталкиваться… Офицеру Рирден впору было посочувствовать.
Брукс сочувствовала во всю широту своей австралийской души.
— Если вы бы ее не арестовали, она могла бы во что-нибудь влететь. Или кого-нибудь сбить. Или сама расшибиться, — пожала Брукс плечами. Покосилась на кружку в руках офицера Рирден и лукаво улыбнулась. — Я должна по меньшей мере угостить вас кофе. Приличным, а не этой растворимой бурдой. У вас есть визитка?
Тему проблем Мэдди Брукс считала закрытой. Что случилось — она узнала, с наказанием — про себя все решила, забрать дочь из каталажки собиралась буквально через пару минут. По сути ей только и оставалось, что отблагодарить офицера Рирден за хорошую работу. И взять у той визитку или еще что-нибудь еще личное. Чисто ради потакания своей привычке: такую слепящую рыжину Брукс не смогла бы забыть, даже если захотела бы.

Номер телефона для Брукс был не настолько же актуален, как визитка. Номером телефона нельзя было воспользоваться как напоминанием об офицере Рирден на случай, если Брукс захочется на нее посмотреть или будет нужно ее разыскать. С другой стороны, забыть такую рыжину у нее в принципе бы не получилось: глаза без очков с такой яркостью до сих пор справиться не могли.
— Надеюсь, я сделаю вам не только этот день, офицер Рирден, — подмигнула Брукс и, убрав бумажку с телефоном в карман, обернулась к проходившему мимо дежурному. — О. Выпускайте кракена, пожалуйста.
"Кракен" по имени Мэдди вылетела злая как черт знает кто. Брукс только вздохнула, посмотрела на офицера Рирден очень выразительным "никогда не обзаводись детьми" взглядом и неторопливо пошла вслед за собственным злющим отпрыском на парковку.
— Не в ту сторону, дорогая, — заметила она, когда Мэдди метнулась черт знает куда.
В машине Мэдди изображала из себя типичного тинейджера: мрачного, неразговорчивого и питающего глубокое отвращение ко всему живому.
— Так. Твой кофе. Твой пончик. Угощайся. Сейчас мы поедем домой, ты вымоешься и переоденешься, чтобы не выглядеть так отвратно, доешь вчерашнюю пиццу — и я отвезу тебя до школы. До лета свою машину ты не увидишь, когда б тебе права ни вернули. Пару дней я, так и быть, тебя буду подбрасывать с утра; потом, когда нашу остановку включат в маршрут, станешь добираться на школьном автобусе. И месяц домашнего ареста. Все понятно?
— Ненавижу тебя, — сообщила вместо ответа Мэдди.
— Может, скажешь что-нибудь новое?
— Хочу жить с папой.
— Твой папа прохлаждается во Флоренции до следующей недели. И, между прочим, за попечительство над тобой Фрэнк боролся куда менее активно, чем за загородный дом под Оттавой, так что у него едва ли будет в приоритете вытаскивание тебя из полицейских участков.
— А то у тебя оно в приоритете!
— Ты будешь крайне удивлена. И твое воспитание — в приоритете тоже, да. Надеюсь, свой урок ты усвоила? Будь умнее в следующий раз. Если уж делаешь что-то противозаконное — так не попадайся. Я не всегда смогу грудью на амбразуру за тебя броситься.
Брукс одарила ее выразительным взглядом и вдруг заметила что-то блестящее, торчащим из ее кармана.
— Мэдди. Это что?
— Ничего, — пробурчала Мэдди, запихивая блестящее поглубже в недра куртки.
Брукс свернула на обочину и остановила машину. Отстегнула ремень. Повернулась всем корпусом к Мэдди.
— Мэдисон Линда Сазерленд. Я сейчас настроена не человеколюбиво. Из-за тебя я не выспалась и приеду на работу на пару часов позже обычного. Или ты выворачиваешь этот карман сейчас сама, или я тебя заставлю — и тогда да поможет тебе бог.
Мэдди не менее упрямо таращилась на нее, прежде чем с очередным "ненавижу" вытащить-таки…
Полицейский значок.
— Два месяца домашнего ареста, — наконец сказала Брукс и отобрала значок. Рассмотрела его как следует. Нет, точно был настоящий. Наверняка дурында малолетняя увела со стола у какого-нибудь офицера или, не дай бог, детектива. — Чем ты вообще думала?
Мэдди скрестила руки на груди и насупилась. Очевидно, решила, что продолжать разговаривать — выше ее достоинства.
Брукс тяжело вздохнула и порылась уже в своем кармане, чтобы найти бумажку с телефоном офицера Рирден. Набрала номер; пристегивалась, выруливала назад на дорогу и разворачивалась она под аккомпанемент гудков.
— Офицер Рирден? — Она улыбнулась, хоть и отлично понимала, что яркая офицер увидеть ее не сможет. — Это Бруклин Сазерленд. Моя дочь, кажется… переместила вещь, которая ей не принадлежит. Случайно.
— И вовсе даже не случайно! — заорала Мэдди, пользуясь преимуществами хэндс-фри. Брукс сказала ей "три месяца" одними губами и продолжала уже в голос, снова обращаясь к офицеру:
— Давайте, как у вас кончится смена, я заеду и повезу вас угоститься тем самым кофе, и мы замнем этот невинный инцидент в зародыше?..
Возвращать Мэдди в полицейский участок Брукс не улыбалось, какими бы плохими их отношения ни были. Не место там было девочке-подростку. Даже такому не блиставшему интеллектом, как Мэдди.
Значок Брукс водрузила рядом с кивающим головой котом, чтобы по возможности не выпускать из поля зрения.

Брукс удовлетворенно кивнула.
— Значит, ждите на парковке около участка, — сообщила она в трубку и отключилась. В полчаса надо было уложить великие воспитательные дела и две короткие поездки.
Не особенно-то и вызов для матери, уже вырастившей двойняшек.

***

Брукс не опоздала. Мэдди была напоена кофе, накормлена пончиком и впихнута под душ; из штаб-квартиры примчался взмыленный интерн, который вылупил на Брукс глаза и так и таращился все то время, пока она объясняла воспитательную задачу. Интерн был новеньким. Брукс была бессердечной. Сообщив безмерно успокаивающее "отвечаешь головой" и понаблюдав за тем, как покрасневший и побледневший интерн пытается взять себя в руки, она взглянула в зеркало, поправила сбившийся в неправильную сторону волосок и отправилась назад в машину — ехать воссоединять офицера Рирден с ее значком. И, конечно, пить кофе с ослепительно рыжей молодой женщиной. Брукс заслужила. Должно же ей было хоть как-то воздаваться за непосильные воспитательные труды.
Опять же, только идиот на ее рабочем месте станет пренебрегать шансом завести очередной потенциальный контакт в полиции. Офицеры не то чтобы о многом были в курсе, но они приезжали на места происшествий первыми и поболтать были горазды больше детективов. В общем, даже если и не пригодится, то лишним не будет всяко.
Офицер Рирден ждать себя не заставила.
— Запрыгивайте, — улыбнулась Брукс, опустив оконное стекло. Даже до двери пассажирского сидения дотянулась, чтобы ее распахнуть. — Ваш значок в целости и сохранности, офицер Рирден. Или можно просто Стефани?
Сама офицер Рирден своего имени ей не называла: его упоминал тот офицер, с которым Брукс заполняла бумажки и у которого интересовалась, кто арестовывал Мэдди. Брукс, конечно, намотала на ус. Полезная вещь — цепкая память на имена и лица.
Брукс перехватила значок с приборной панели и задумчиво на него посмотрела.
— Но верну я вам его только после того, как вы сделаете тяжелый выбор, — с непроницаемым лицом сообщила она, прежде чем повернуться назад к офицеру Рирден, и дразняще подмигнула. — Ближайший Старбакс или что-нибудь не такое, м-м, стильное-модное-молодежное?

Брукс вручила пристегнувшемуся офицеру Рирден ее значок.
— В целости и сохранности, как и обещала, — улыбнулась она и принялась выворачивать руль, выезжая с парковки. — Значит, просто Стефани. Тогда я — просто Бруклин.
Местонахождение кофейни Брукс раскрывать не собиралась. Ехать, впрочем, было близко: меньше пяти минут. Далеко увозить явно уставшую после смены Стефани даже Брукс с ее сложными взглядами казалось бесчеловечным. Она все-таки хотела обзавестись потенциальным информатором и, вероятно, чем-то более… личным, но никак не головной болью.
От предложения Стефани Брукс коротко рассмеялась.
— Я не думаю, что это поможет, — заметила она после. — Да и, если что, она там не пропадет, основные принципы вроде "не сдавай ближнего своего" она усвоила. Может, заодно и мозги на место встанут. Но вообще я подозреваю, что единственное, что заставило бы ее успокоиться — это лишение меня родительских прав.
Брукс притормозила на светофоре. Поправила на носу очки, глянула в зеркало заднего вида, с улыбкой покосилась на Стефани снова. С Мэдди она собиралась разбираться самостоятельно, без привлечения полицейской экскурсии. Еще раз, например, объяснить, что если уж Мэдди делает глупость, то пускай делает так, чтобы не поймали.
— В любом случае — спасибо. — Брукс пристукнула пальцами по рулю и вытянула шею, выискивая местечко на припарковаться, лихо вывернула руль и въехала на нужное парковочное место. — И сейчас я к нему присовокуплю что-то более существенное. Мы приехали.
Она вылезла из машины первая, подождала, пока выйдет и Стефани, и нажала на кнопку на пульте сигнализации. После чего кивнула в сторону неприметной двери с неприметной же вывеской.
Кофейня, в которую Брукс привезла Стефани, была небольшой и выдержанной в более классическом стиле, чем типичные Старбаксы. Не то чтобы Брукс имела что-то против хипстерских заведений, но стоять у стойки в ожидании возможности сделать заказ ей не нравилась. Здесь к тому же работала миленькая официантка, а баристы делали правильный лонг блэк — или café allongé, как он здесь был указан в меню. Эта сеть, как-никак, пришла в Галифакс из Монреаля.
— На самом деле, — сказала Брукс, когда обслуживавшая их девушка уже отошла с заказами, — я даже благодарна Мэдди за ее… акт неповиновения. Иначе мы с тобой бы сейчас здесь не сидели.
Брукс наклонилась к Стефани ближе, опираясь руками о стол. Декольте она обычно демонстрировала в беседах с мужчинами, но шестое чувство подсказывало, что очаровашка Стефани его оценит не меньше.
— И я надеюсь, что это будут далеко не последние наши посиделки, — подытожила она, подмигивая.
Брукс, что самое главное, не лгала. Она действительно на это надеялась. Упускать шанс завести полицейский контакт было нельзя, на дороге они не валяются.
Такие юные и симпатичные — тем более.