Свет в доме все еще горел, когда они приехали. Выходя из такси, Энди нахмурился, глядя на подсвеченные желтым электрическим светом окна. Мать, значит, точно не спала. А время ведь было уже достаточно позднее. Вспомнив, что унесся из дома, предварительно запалившись на курении и сквернословии, Энди несколько устыдился.
Он посмотрел на Ала и ободряюще улыбнулся. Сил этот взгляд ему самому и придал. Алан все еще был рядом. Предстоявший тяжелый разговор с матерью казался не так уж и страшен. Только прямо сейчас он к нему готов не был — сил уже не находилось, организм, истощенный нервами, требовал впадения в спячку.
Энди погремел ключами и, открыв дверь, тут же наткнулся взглядом на стоявшую у лестницы, ведущей наверх, мать.
— Мам, ты же помнишь Алана, да? — спросил он, выдавливая из себя неловкую уже улыбку. — В общем... — он нервно растрепал волосы на затылке, перевел взгляд на Ала. — Поднимись пока в мою комнату, ладно? Я сейчас подойду.
Он шмыгнул носом, стянул с себя куртку и, махнув рукой матери, поманил ее за собой на кухню. Один момент стоило прояснить сразу.
— Эндрю, что происходит? — тут же спросила мать.
— Я... — он запнулся, чуть не споткнувшись о выскочившего будто из ниоткуда Хана. — Я тебе потом расскажу все подробно, ладно? Завтра, как отосплюсь уже. Ты себе не представляешь, как я устал.
— Я ничего не понимаю, — продолжила мать. — То ты, оказывается, куришь, то ты мне хамишь и про Лоис такое... То теперь еще и этого мальчика привел. Ты связался с плохой компанией? С наркотиками?..
— Бо-ооже, мам, — Энди прикрыл глаза рукой. — Какие еще наркотики, о чем ты? Ничего подобного. Но у меня просто сил нет сейчас начинать. Я просто... Просто хочу сказать, что Алан у нас останется на несколько дней, ладно? Его, ну, ты знаешь, отец выгнал и... Короче, это дело жизни и смерти.
— Хорошо, но давай ты все-таки...
— И отцу Кеннету, — оборвал ее Энди, — ни под каким вообще предлогом даже не намекай на то, что он у нас, ладно? Это очень важно, мам. Я тебя просто не прощу, если ты проболтаешься.
— Эндрю! Да как ты можешь такое говорить?..
— Дело жизни и смерти, я же уже сказал. Я пойду к себе, ладно? Реально, просто до смерти устал.
— Ох, — вздохнула мать. — Пойду постелю Алану в гостевой комнате.
— Не надо, — ответил Энди. — Он останется в моей.
На дальнейшие "ну как же так" Энди уже не реагировал. Ему действительно хотелось просто отдохнуть. И лучше всего — обнимая своего теперь-уже-точно-бойфренда. Он подхватил на руки вертящегося Хана и направился к выходу из кухни. Утром, все утром. После завтрака. Мало ли тоже выгонят, так хоть не на голодный желудок.
— Эндрю, не бери собаку в постель! — услышал он голос матери уже из-за спины.

Утро по мнению Энди случилось слишком быстро, несмотря на то, что проснулся он выспавшимся и достаточно бодрым. Потому что затягивать с разговором было нельзя. Лучше сразу сказать, чем ждать, пока мать догадается сама.
Прежде чем подняться и согнать с ног Хана, Энди коротко поцеловал Алана в висок, пробормотав свое "доброе утро". А затем направился разведывать обстановку вниз.
— Утро, — сказал он уже караулившей на кухне матери. — А папа?..
— Уже на работу уехал.
— А он...
— Ничего не сказал.
— Отлично, — кивнул головой Энди, прислоняясь плечом к дверному косяку.
— Завтрак будет минут через пятнадцать. Алан спустится?
— Да. Наверное. Не знаю, я спрошу.
— Тебе хватит пятнадцати минут на то, чтобы объясниться не при гостях?
Энди поджал губы. Ему бы хватило. Чего там рассказывать? "Мама, я — гей, Ал — тоже, сложишь дважды два?" А вот в том, что ей самой этих пятнадцати минут хватило бы на то, чтобы переварить и не спалить блинчики, Энди уверен не был.
— Не думаю, — ответил он.
— Значит, позавтракаете, выведешь собаку и тогда поговорим.
Энди кивнул. У него была отсрочка. Он развернулся, чтобы направиться обратно, к Алу. Голос матери в спину снова его догнал:
— Эндрю! И не кури больше в доме, ходи за гараж хотя бы.

Вернувшись в комнату, он сел на компьютерный стул, прокрутился, осматриваясь будто в последний раз. Отчасти так оно и было — пора было отвыкать от комнаты, в которой провел двадцать четыре года своей жизни. Энди раньше как-то не задумывался о том, как много у него вещей, только теперь он уже не представлял, как все это будет перетаскивать. Ну, да, он не пользовался большей частью вещей постоянно, но никогда не знаешь, когда в хозяйстве пригодится, например, лампа для древнего усилителя даже при отсутствии усилителя.
— Перед казнью нас покормят, — с легкой улыбкой сообщил Энди. — К завтраку спустишься, кстати? Потом надо Хана будет выгулять еще, ну и...
Энди крутанулся на стуле снова. Еще больше, чем в грядущий переезд, ему не верилось в то, что он собирался сделать. Он ведь всерьез задумывался раньше о том, что этого не должно произойти ни в коем случае. Нервно было. Снова. Но откладывать — как ковырять открытую рану, поддерживая напряжение. Врать же и смысла не было, в скором времени и так все станет понятно. О переезде же тоже надо было как-то сообщить, а не просто покидать вещи в нанятую машину и сбежать. Он бы так никогда не сделал, порядочность бы не позволила.
— Ну и, это самое, как ты относишься к тому, чтобы оказать мне честь засвидетельствовать мой камин-аут? — он вопросительно поднял брови. — Если неуютно, можешь здесь остаться, пока я с матерью говорю.
Усмешка тоже вышла нервная. Он не ощущал себя готовым, но знал, что необходимо. В пожар соваться тоже страшно всегда, но надо. Вот и тут — морально опасная ситуация.

Алан ушел в душ и Энди понял, что не знает, чем себя занять. Он бездумно покрутился на стуле, включил компьютер, но вместо того, чтобы что-то запустить или хотя бы полистать фейсбук, перебрался на кровать — к Хану Соло. Так и провозился со щенком, пока Ал не вернулся. До сих пор не веря в то, что собирается сделать.
— Эй! — поднял он голову, убирая руки от собаки и упираясь ладонью в постель, чтобы встать. — Не говори так. Она просто на нервах тоже. Хочешь, завтрак сюда тебе принесу?
Энди поднялся, на пару мгновений зависнув, глядя на живописный синяк на ребрах Алана. Нет, конечно, его отца он не убьет, но покалечить в ответную мог бы. Потому что так не делалось.
Он мотнул головой и шагнул к Алу, коснулся рукой его щеки, привлекая внимание.
— Я со всем могу разобраться сам, — сказал Энди с уверенностью, которой не ощущал в полной мере. — Зацепи себе что-нибудь из моей одежды, пока я за завтраком спущусь.
Может, так оно было и правильней. Его мать, его камин-аут, нечего лишний раз заставлять нервничать еще и Алана. Геем-то его не он сделал, все же, чтобы привлекать к разговору. Да и Энди угрожал ему тем, что на него можно положиться.
Но как же все это было стремно.

Мать была отнюдь не довольна завтраком в комнате Энди. Но снесла, только поджав губы и проводив сына с подносом взглядом, от которого внутри все начинало сжиматься. Энди, правда, дергало и без этого только в путь. На самом деле, он был даже благодарен Алу за то, что тот решил не спускаться. Непосредственно перед разговором терпеть испытующий взгляд матери на себе было бы невыносимо.
С Ханом он пробежался довольно быстро — надолго оставлять Алана одного тоже не хотелось. Зато свежий воздух прибавил некоторой решимости. Относительно его жизнь начала налаживаться — он расстался с Лоис, скинул с себя оковы гнетущего грядущего брака, собрался съезжаться с однозначно любимым парнем, заполучил повышение и собаку. Все сопутствующие проблемы и возможные скандалы можно было пережить.
Только это тоже было стремно. Но как-то по-хорошему, еще не до паники. И нервы не перебивало, к сожалению.

Тому, что на разговор с матерью Алан все же решил спуститься с ним, Энди удивился. Ужасно удивился, но и отчасти испытал облегчение. С причиной именно разговора рядом он чувствовал, что ему будет легче.
Энди опустился на диван в гостиной, посмотрел на уже сидевшую в кресле напротив мать. И хлопнул ладонью по месту рядом с собой, переведя взгляд на Алана. Как же это было тяжело. Как же проще было бы, если бы, например, он заранее промотал сцену во сне. Жаль, его пророчества не прилетали по желанию.
— Мам, — начал Энди, выдохнув. — Во-первых, я хочу сказать, что мы никого не убили и никакого криминала тут вообще не замешано. Правда. Ну и... Если после того, что ты услышишь, решишь выставить меня из дома, дай, пожалуйста, нам пару дней, ага? Квартиру мы уже ищем.
Вот это пока было откровенной ложью, конечно. Сайты с недвижимостью Энди еще даже прогуглить не успел. Но это-то было делом наживным, а на момент он даже на мать смотреть не мог — такой паскудой себя чувствовал. Она в него душу вкладывала, а он оказался таким, каким оказался.
— Квартиру? — тихо переспросила мать.
Энди выдохнул, посмотрел еще раз на Алана, а следом решительно взял его руку в свои. Мать выдохнула следом.
— Мам, я... — он быстро провел языком по губам. — Гей. И мы с Аланом...
— Я поняла, — перебила его мать, сокрушенно опуская голову и закрывая лицо ладонями. — Боже, Эндрю.
Руку Ала он стиснул крепче. Ну вот и все. Назад дороги больше нет. Энди вспомнил, как однажды Алан влегкую оборвал смех Стеф. Как срезал. И подался к нему чуть ближе, чтобы, понизив голос спросить:
— Ты можешь... облегчить?
Если да, то так однозначно было бы лучше для них всех.

Чувствовал себя Энди непередаваемо паршиво. Вмешательства в эмоциональную составляющую матери били неприятно — права на это они не имели. Но так и правда было лучше. Эгоистично, конечно, только его ориентация — не та боль, которую захотелось бы матери лелеять.
Энди смазанно улыбнулся Алану в ответ, когда тот направился к выходу. Да, дальше сам. И первым решительным — заглянуть ей в глаза.
— Я так надеялась на то, что это только фаза, — пробормотала она, бессильно откинувшись на спинку кресла. — Отцу никогда не говорила про те журналы, которые у тебя под матрасом... Ты ведь рос таким правильным мальчиком, Эндрю. Я так рада была, когда ты милой Лоис предложение сделал.
Энди молчал. Оправдываться ему было не в чем, а матери, очевидно, нужно было выговориться.
— Ты ведь мог бы бороться с этим искушением, — продолжала она. — Господь простит, если ты одумаешься и будешь контролировать такие свои помыслы. Мы могли бы поговорить с отцом Кен...
— Нет, — резко оборвал ее Энди. — Мам, он Алана избил, у него сейчас ребро треснутое. Ничего себе христианское смирение, а? Не поджимай так губы, я правду тебе говорю. И, ну... Я не буду ничего с, как ты говоришь, этим искушением, делать.
— Ты сдаешься без боя, — покачала она головой.
— Нет, — он сцепил перед собой руки в замок. — Тут биться не за что. Я не буду больше убегать от человека, которого люблю.
Вслух признал. Перед лицом матери, которая, вообще-то, всегда его понимала и поддерживала во многом, ну, кроме бокса и попыток сколотить свою группу, было на удивление проще говорить об этом, чем самому Алану. Хотя, Алан и так все знал лучше него. А матери просто нужно было понять, что с этим всем уже ничего не поделать. Поздно. Но о том, что тогда в лифте, да и после, искушению поддался, Энди не жалел. Потому что ничего сейчас он не хотел сильней, чем просто быть с ним рядом. Секс — не гарант того, что человеческие отношения сложатся. Им же повезло напороться на гораздо большее, чем просто секс.
А вот дальше следовало поставить мать перед еще одним фактом, пока полностью не очухалась и не озарилась "гениальными" идеями на тему того, как развести их теперь по углам.
— Отсюда, — начал он, — Алан уйдет только со мной. То есть, мы так и так себе жилье найдем, но если вам с папой придет в голову попробовать выставить его, учитывайте, что я уйду с ним сразу.
Глаза у матери были на мокром месте. Сердце Энди сжималось.

В комнату он вернулся морально опустошенным. Ему все еще не верилось в то, что он сделал то, что сделал. Каких-то внутренних изменений после камин-аута перед матерью он не чувствовал. Облегчения, впрочем, тоже.
Энди опустился на край кровати, машинально подмечая, что вот ее стоит перевезти на новое место с собой — удобная и широкая, как показала последняя ночь, вмещавшая свободно и их двоих, и Хана Соло.
— Мы ни в чем не виноваты, — эхом отозвался он. — Ал, ну правда.
Он обернулся, устраиваясь удобней и поджимая под себя ногу.
— Мы не виноваты в том, что родились такими, — сказал Энди, протянул руку и похлопал Алана по колену в успокаивающем жесте. — Мы не виноваты в том, что встретились и уж тем более не виноваты в том, что влюбились, верно? Это не то, что ты можешь выбрать. Вон Хан нас тоже не выбирал, а жить с нами ему придется.
Энди повел плечами и следом решил сменить положение — лег на кровать рядом, набок, упираясь одним локтем в подушку и чуть нависая над Аланом. Он опустил вторую руку на его грудь, бездумно провел ладонью до шеи.
Мысли скакнули к прошлому разу, когда Ал был в его постели. Казалось, что тогда забот было как-то меньше. Зато теперь они были вместе уже открыто.
— Окей, само собой, — сказал он. — Мне как-то самому неловко, знаешь? Ну, не потому что я чувствую себя в чем-то виноватым, а... Просто когда в доме мать, которая о нас знает, даже музыку без этой неловкости погромче не включить. Ну, понимаешь, — ладонь проехалась от шеи по груди до живота Алана.
Неловко — а представить себе долгое время без секса из-за этой неловкости, когда бойфренд буквально под рукой, было невозможно.

— Вот зря не спросил, — фыркнул Энди.
Если так подумать, мать же тоже не просиживала дома целые дни. Она уходила к подругам, бывала в церкви, прогуливалась за покупками. А уж времени в пустом доме им всяко должно было хватить на всякое. Потому что без этого "всякого" было совсем как-то тяжко. Рядом, вместе, да. Но ведь не в полной мере.
Энди не возражал бы против того, чтобы Алан и дальше носил его вещи — нет, даже не столько из-за того, что это его дьявольски заводило. Ему просто совершенно не хотелось, чтобы он снова сталкивался с этим человеком. Ублюдком в священнической шкуре, способным, черт подери, избить и выставить родного сына.
— Я с тобой за вещами пойду, окей? — сказал Энди. — Вряд ли при мне он тебе что-то еще сделает.
Пусть попробует только.
Он на момент прикрыл глаза, выдыхая и подавляя новую вспышку злости по отношению к отцу Кеннету, которому, как священнику, еще недавно доверял. Алану ни к чему были сейчас его эти эмоции. И от них надо было отвлечься. Да, несмотря на всю неловкость. Мать все равно не рискнет какое-то время соваться в его комнату — ей еще слишком многое нужно было переварить.
Энди выпрямился, выпуская руку Алана из своей. Вряд ли только ему нужно было отвлечься. Он наклонился только на момент — чтобы легко коснуться губами его губ. Да хрен бы с ней, с неловкостью, действительно. О собственном поведении можно подумать и позже.
Он сдвинулся так, чтобы оказаться на уровне пояса Алана, перекинул ногу через него, уперся коленями в кровать и быстро, пока тот не успел ничего возразить, потянул на себя его — свои — штаны вместе с бельем. Взгляд Алана Энди ловил уже дурнеющим своим. Прежде, чем склониться и вобрать его в рот.
Потому что иначе умом тут можно было тронуться. Зря что ли "из шкафа" выходил?

Самым выматывающим и непривычным для Энди стали даже не печальные взгляды матери, которыми она его одаривала, а тот факт, что с поисками жилья и прочими неприятностями он вынужден был брать еще отгулы и пропускать зал. Но Алан не хотел оставаться в его доме один на один с матерью — отчасти Энди мог его понять. И так как важнее для него уже ничего не было, он долго и мучительно говорил по телефону с шефом, обещая, что в последствии закроет все пропущенные смены целиком и полностью.
О том, что эмансипация Ала так же станет делом не из легких, Энди тоже подозревал заранее — иначе каждый второй подросток после шестнадцати покидал бы родительский дом. В том числе и он: его шестнадцать сопровождались, само собой, бунтарскими порывами и желанием обзавестись собственным гаражом, в котором можно репетировать и становиться новым Джимми Хендриксом.
Но ничто не шло в сравнение с висевшей Дамокловым мечом необходимостью направиться в дом Рирденов за вещами Алана. И уж туда Энди действительно не собирался отпускать его в одиночку. Ему даже хотелось взглянуть в глаза этому, мать его, священнику, прописавшемуся во врагах народа теперь слишком прочно.
У дома Рирденов Энди перехватил руку Алана в свою и крепко сжал, на момент откровенно наплевав на то, что кто-то может их увидеть. Даже сквозь его толстокожесть было понятно, что поддержка, хоть какая-то кроме присутствия, Алану была жизненно необходима. Ему же самому во время разговора с матерью было легче признаться, когда рука Ала была в его. Когда физически ощущалось это "хей, я тут, я рядом".
— Ну, пойдем? — спросил Энди, поворачивая голову к Алану и чуть поддевая его плечом. — А то промерзнем тут к хренам.
И будет два-ноль в пользу отца Кеннета, если содомиты проклятые еще и с каким-нибудь простудным вирусом свалятся. Это будет даже как-то не смешно.
Да и закончить со всем этим хотелось быстрей. Еще ведь с агентом по недвижимости нужно было успеть встретиться. Та еще задача — найти квартиру двум геям с собакой. Собака была самой большой проблемой. Хан же грыз все, что попадалось ему в зубы. Его воспитанием еще нужно было заниматься.
Энди перевел хмурый взгляд на дверь дома. На самом деле, лучше бы отца Кеннета вовсе там не оказалось, но на такую удачу им рассчитывать не приходилось.

На отца Кеннета Энди смотрел исключительно прямо и со смесью злости и отвращения во взгляде. Он однозначно не смог бы ему в глаза вообще смотреть, если бы тот принял выбор сына с католическим смирением, а не побоями. Чувства вины перед ним не оставалось. Не заслуживал такой человек ничего такого.
Иисус говорил возлюбить грешников, а не пинать по ребрам.
— Здравствуйте, мистер Рирден, — сказал Энди, когда за ними закрылась дверь.
Именно мистер, а не "святой отец". От святости не осталось и следа в этом человеке. Да и была ли? Даже его собственный отец, к слову, в жизни не поднявший на него руку и достаточно терпимо относившийся ко всем без исключения людям, наверняка грядущий переезд с парнем воспримет проще.
А подставить другую щеку — тоже не работающий метод.
По ступеням вслед за Аланом Энди поднимался тяжело, чувствуя, как все эти негативные чувства по отношению к отцу Алана становятся почти осязаемыми. На расстоянии можно сколь угодно трепаться про "убью на хуй", на самом деле не будучи в состоянии что-то предпринять. Энди же слишком отчетливо понимал, что сюда вместе с Алом пришел не только ради оказания моральной поддержки, но и чтобы в случае чего банально защитить. Потому что при нем Кеннет вряд ли решится дернуться и навредить Алу как-то еще.
— Тебе помочь, может? — спросил Энди у Ала, откровенно игнорируя присутствие в комнате старшего Рирдена.
И чуть заметно улыбнулся, когда в руках оказалась коробка. Подарок, точно, Ал ведь говорил. Пополнение коллекции. В любой другой момент он был бы вне себя от удовольствия коллекционера, сейчас же отреагировать нормально не мог.
Не тогда, когда у отца Алана хватило наглости говорить здесь такое. Энди резко развернулся к нему, вскидывая голову.
— Не вам тут рассуждать о правильных путях, мистер Рирден, — начал он. — Вот ни хера не вам. Колоратка вам непогрешимости не прибавляет, между прочим.
Энди казалось, что отмалчивался он слишком долго. Что пойти и поговорить с этим человеком он должен был вообще в первые дни. Чтобы теперь уже не рыпался, а поимел хотя бы подобие совести.
Он положил пакет с подарком на кровать, шагнул к Алану, опустил ладонь на его плечо, чуть сжимая, а затем снова взглянул на старшего Рирдена.
— Почему бы вам просто, — продолжил Энди, — черт бы вас побрал, не порадоваться тому, что с вашим сыном, которого вы, блядь, выгнали на улицу с трещиной на ребре, сейчас все в порядке, а? И только потом о наших бессмертных душах беспокоиться.
Энди был зол. Дьявольски зол. И сам о том, что в доме духовного лица не стоит повышать голос, да еще и с матом, думал точно в последнюю очередь. Но выносить это и позволять ему обвинять Алана совершенно во всех смертных грехах Энди позволять не собирался.

Энди с трудом сдерживал дрожь. Озлобленную, до скрипящих зубов. Как можно было быть... таким? Энди старался не обольщаться лишний раз по поводу людей, слишком со многими сталкивался, но внутри все равно пытался верить в то, что раса не обречена и еще остаются по-настоящему хорошие и практически святые люди.
Нет, они оставались, конечно. Вот с Аланом ему однозначно повезло. Это Энди понимал и знал, несмотря на то, что их отношения еще не прошли совершенно все медные трубы, которые должны были. Алан был светлым, добрым и во многом просто бескорыстным человеком, которого он умудрился действительно полюбить за достаточно короткое время. А Кеннет Рирден в своей религиозной зашоренности этого будто не хотел видеть. Религия не позволяет быть особенно гибким, но ведь должна нести любовь, бескомпромиссную и настоящую. Священник насквозь прогнил, раз от нее так отчаянно закрывался.
Самого Энди это било почти до физической боли, представить, каково было Алану, он бы просто не смог.
— Ал, — ровно обратился Энди к нему, глядя в лицо Кеннета, — поторопись с вещами. Не стоит лишний раз нервировать мистера Рирдена.
Но не сорваться оказалось невозможным.
Как только Кеннет припечатал своими последними словами, Энди едва не взорвался изнутри. Откреститься от собственного сына вот так? Несовершеннолетнего сына ко всему этому. Да, конечно, у Кеннета было еще двое маленьких сыновей, которым испортить жизнь и вылепить из них какой-то пиздец, он все еще мог. Минус трое — двое в запасе.
Энди расправил плечи. Слов у него уже не было. И реакция для него возможна была только одна.
Он сжал кулак — резко и крепко. А затем быстро, вместе с шагом вперед, к священнику, замахнулся и выкинул его вперед — прямиком в лицо. Затем, шумно выдыхая, тряхнул кистью руки. Кажется, об этом он мечтал с того самого момента, как вообще узнал о побоях. Потому что сука вы страшная, святой отец. Такие, как он, очевидно слов не понимали. Физической расправы, правда, тоже, но тут больше в самоудовлетворении смысл.
— Пошли отсюда, — бросил он Алу. — Нам тут делать нечего.
Им тут рады не были и не будут. Вот только это уже и не важно. Их впереди ждала собственная увлекательная жизнь только втроем — Хана нельзя ведь было не посчитать.
А Кеннету Рирдену... Ну, уже Б-г судья и только.

За Аланом Энди сорвался резко. Хотя сказать Кеннету Рирдену мог еще много чего оскорбительного. Зато честного. Потому что все это было до ужаса неправильным. Энди до этой встречи на самом деле до конца не мог поверить в то, что человек, которому положено прощать и принимать, может быть таким мудаком. Кризис веры, как он есть, близился. Если Б-гу служат такие ублюдки, то и к черту эту католическую веру. Не было в ней в таком случае ничего хорошего. Больше.
Единственное, за что Энди мог быть благодарен католицизму, это сама встреча с Алом.
Нагнать его Энди смог не сразу.
— Эй, — выдохнул он. — Ты чего, меня забыть там решил?
Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла слишком кривой и натянутой, чтобы хоть как-то ею можно было подбодрить Алана. Все было как-то и чересчур, и недостаточно. А что с этим делать, Энди не знал даже близко. Он только сглотнул и шагнул ближе к Алу, а затем забрал из его рук сигареты и зажигалку.
— Да какая уже разница, что он там будет делать? — спросил он тихо. — Серьезно, ну отлучит от одного прихода. Ну и будет это на его совести, раз он такой мелочный.
Алан уткнулся в его плечо и Энди практически немедленно его обнял. Говорить больше было, кажется, нечего. Но что-то делать все равно было нужно, как ни крути.
— Давай сходим кофе выпьем, — предложил Энди. — Знаешь, вместе, уже безо всяких там.
Единственное что — не в ту кофейню, что рядом с работой. Но об этом Энди упоминать не собирался. Да, он совершил камин-аут перед своей матерью, врезал отцу Алана. Да и жить теперь собирался с ним. Но пока светиться и перед парнями с работы он не хотел. Зато Алана мог прижимать к себе совершенно точно и очень крепко.
***
Квартиру найти оказалось и правда достаточно сложно. А врать потенциальным арендодателям, что они не просто пара друзей с собакой, а пара, не хотелось даже Энди. Такое шило не утаить. Но вариант нашелся. И действительно неплохой.
***
Чтобы перевезти вещи, Энди взял у отца машину. Вел он с невероятной аккуратностью. И чудо — что никуда не вмазался, потому что с ощущением трафика у него были большие проблемы.
— Смотри, чтобы Хан пока не выскочил, — обратился он к Алану, выбираясь из машины.
Ключи от квартиры были уже в кармане. Но пока они собирались возиться с коробками, им ни в коем случае нельзя было запускать туда Хана. Точно выскочит или просто будет ужасно мешаться под ногами.
Настроение у Энди было поразительно приподнятым. Глядя на Ала, он не мог не улыбаться. И не ловить себя на мыслях о том, что можно было на время забыть обо всех вещах и просто подняться и обновить квартиру.
Захлопнув за собой дверь, Энди быстро обогнул машину и на момент все-таки притянул к себе Алана ближе за куртку, чтобы накрыть его губы легким поцелуем. Да, прямо с утра и посреди улицы перед подъездом нового дома. Ну не получалось терпеть и дальше. Особенно когда так крыло эмоциями и предвкушением непонятно чего, но всего и сразу.
Отходя к багажнику, он с улыбкой обернулся на Алана. Поверить в то, что они реально это делают, а за их спинами больше не стоит никакая Лоис, было крайне сложно. Но ведь так оно и было.
Энди подхватил одну из коробок, направился к подъезду. И спустя пару пролетов натолкнулся на лощеную такую парочку в одинаковых, кажется, воротничках.
— О, привет, — улыбнулась женщина.
— Это вы теперь будете жить над нами? — спросил мужчина.
Энди неловко улыбнулся и покосился на Ала.
— Да, мы... Вот...
Мужчина протянул в его сторону руку.
— Я — Нед, а это моя жена, — сказал он.
— Микаэла, — улыбнулась жена.
— Эндрю, — коротко отозвался Энди. — Я бы пожал руку, но...
Он опустил выразительный взгляд на коробку, которую все также прижимал к груди. Мужчина широко улыбнулся и хлопнул себя ладонью по лбу.
— О, прости, прости, я что-то не подумал, — сказал он.
— Нед, ты бы помог молодым людям, — обратилась к мужу Микаэла.
— Да вы чего, — Энди вскинул брови. — Да мы сами.
Лощеная парочка казалась слишком лощеной, но в то же время очень славной. Правда, Энди в жизни бы не подумал, что в квартирных домах найдутся реально отзывчивые люди, которым не наплевать, кто живет рядом с ними. В частных-то понятно — надо знать, какая зараза может проходиться по твоему газону, но тут же такой проблемы не было.

Энди еще более неловко улыбнулся этой достаточно приятной, по его мнению, паре. Вот только ему тут же стало не по себе. С подобными любила дружить его мать. И такие обычно не слишком любили таких, как они с Аланом. Ну или как минимум решительно осуждали, даже если не подавали виду. У незнакомых людей права на это, в отличие от их родителей, не было. Впрочем, встречались ведь и прогрессивные, правда? Рано было ставить крест на новых соседях. Это просто паранойя, чертова паранойя.
— Да, было бы здорово, — согласился Энди все-таки на предложенную помощь.
Он покосился на Алана и улыбнулся шире.
Вместе с Нэдом он спускался уже за следующими коробками. Хан сидел в машине как-то на удивление покорно. Энди пролез внутрь, потрепал его по голове. Хан широко и смачно зевнул, но голову на лапы класть так и не спешил, внимательно наблюдая за Энди и приблизившимся новым человеком.
— Отличный какой пес, — сказал Нэд. — Твой или Алана?
— Мой, — моментально ответил Энди. — Ну, то есть, наш. Да, наш, я хотел сказать. Просто это мне его родители подарили и ну...
Неловкость не отпускала. Нэд только кивнул головой, никак не среагировав на это "наш". Энди не понял, хорошо это было или не очень. Хотя его это особо и не волновало, если так подумать. У них была своя теперь жизнь, оборачиваться на кого-то — да ну к чертям. И так сколько времени оборачивались, зависели от чужого мнения.
— Его зовут Хан Соло, — быстро добавил Энди.
Нэд покивал и подхватил одну из коробок. Энди пришлось еще и щелкнуть по носу Хана, как раз приготовившегося выскочить, прежде чем самому подхватывать коробку. Как раз последнюю. До новой квартиры оставалось как раз Хана и запустить.
— Так вы как, учитесь? — спросил Нэд, пока они поднимались. — Наверное, ужасно сложно съезжать от родителей, да?
Энди вопросительно приподнял брови. Нэд их что, за студентов каких-то принял? Нет, многие, конечно, так снимали. Энди и сам хотел в свое время съехать от родителей, когда учился. Даже мог бы кого-то найти, чтобы совместно снять. Но так и не собрался.
— Да я работаю давно, — легко ответил Энди. — В пожарной службе. А вот Ал, да. Ал учится. Ну или собирается учиться, по крайней мере. Да, я бы позвал вас, знаешь, на чай, но не прямо сейчас. Или пропустить по пиву. Ты пьешь пиво? Нам надо еще распаковаться в общем. Оттащишь коробку в спальню, ага?
Энди обернулся на Ала.
— Там все, — сказал он. — Только Хан остался, ну и пара мелочей еще. Я сейчас за ним как раз схожу.
Нэд из спальни вышел несколько озадаченный.
— У вас только одна спальная комната? — поинтересовался он. — Я могу посоветовать хороший мебельный поблизости, чтобы вам подобрали кровати.
Энди выдохнул. Он как-то понятия не имел, как на это реагировать. Да и, вообще-то, Нэд врезался в слишком личные аспекты их с Алом начинавшейся жизни, а это было уже неприятно. А начинать новую жизнь с таких вот моментов как-то совсем не хотелось.
— Нэд, спасибо за помощь, — сказал Энди достаточно сухо и шагнул к Алану. — Мы позовем вас с Микаэлой на чай, когда распакуемся по-нормальному, ладно?
Затем он, в очередной раз просто поражаясь своей внутренней смелости, которая так активно начинала проявляться в последнее время рядом с Алом, легко обнял его за плечи. На Нэда Энди смотрел уже выразительно подняв брови. Мол, спасибо тебе я уже сказал, у нас еще забот своих выше крыши.

Выражения лиц соседей были весьма говорящие. Такие, что Энди становилось немного нехорошо в принципе. Это было именно тем, чего он больше всего в жизни опасался. Откровенное неодобрение, хорошо хоть пока не отвращение. Незнакомые люди, плевать бы на них, но все равно это выносило. Поддерживала только рука Ала на поясе. Это ведь все было не просто так, верно? Можно было вытерпеть и негативное отношение, если уж появилась возможность открыто и постоянно проводить время с человеком, который так крепко пробрался буквально под кожу.
Соседи начали оперативно направляться к выходу.
— Знаете, — у самой двери повернулась к ним Микаэла, — если вы захотите вернуться на праведный путь...
— Замок нужно влево повернуть, — настоятельно рекомендовал Энди, слабо улыбаясь.
Затем он убрал руку с плеч Ала, чуть потянулся, чтобы коротко коснуться губами его щеки. И первым направился на лестницу, планируя как можно быстрее избавиться от ставших так быстро неприятными соседями.
— Воу-воу! — раздался из подъезда громкий женский голос. — Вы, лунатики, чего так высоко взлетели-то? Диавол не на тот этаж завел?
Связного ответа Энди не расслышал за не менее громким гоготом. Он сам как раз открыл дверь пошире, увидел подходящую к двери напротив девушку. А девушка увидела его. И Ала.
— О, новенькие? — спросила она, широко улыбаясь. — Ну наконец-то кто-то не из эпохи динозавров! Серьезно, тут до вас жила старушка с ненормальным количеством кошек, — девушка выразительно округлила глаза. — Просто вот совершенно ненор... О, кстати. Я живу напротив. Молли.
Она собралась протянуть руку, но не смогла определиться кому из парней первому, потому махнула ей и спрятала в карман куртки.
Энди шумно выдохнул. Знакомиться с кем-то еще из соседей после этих вот ребят снизу, ему не хотелось совершено. Эти и так настроение подпортили. Хотелось уже забрать Хана из машины и закрыться с ним и Алом в квартире. Разбирать еще кучу вещей было нужно, а не болтаться по подъезду  соседями.
— Вы чем лунатиков так напугали-то? — быстро продолжила Молли. — Серьезно, у них такие рожи были... Вообще, ребят, не связывайтесь с ними. Они, кажется, сектанты какие-то. Может, адвентисты, может, просто на психиатрическом учете.
Молли покрутила пальцем у виска, на момент замолчала и внимательно посмотрела сначала на Ала, потом на Энди.
— Студенты или пара? — спросила она совершенно бестактно.
Энди закатил глаза. Его все это начинало натурально утомлять.

Энди выдохнул, переплетая с Алом пальцы. Он активно напоминал себе о том, что все не так плохо, как могло бы быть. Он мог бы и дальше планировать свадьбу, беспокоясь о том, что кто-то узнает о его связи с несовершеннолетним Алом. А теперь он въезжал с ним в квартиру. И собирался жить как можно дольше и счастливей. И никакие там пуритане не могли этому помешать. Энди сжал руку Алана крепче.
— Классно, — кивнула головой девица. — Я все думала, когда же наше здание осчастливится геями. Кто из вас умеет делать маргариту? Реально, парни, это важно.
Молли округлила глаза и улыбнулась шире.
Энди выдохнул. Ну хотя бы девчонка с квартиры напротив их не порицает. Уже проще. Правда, она казалась слишком хаотичной. Словно была под чем-то типа спидов. Может и правда наркоманка какая-то, но не суть важно. Важно то, что она не морщилась, узнав о том, что они пара.
— Ни разу не делал, — пожал плечами Энди.
А затем уже сам, выпустив руку Ала, приобнял его за пояс и достаточно легко улыбнулся. Это было сложнее всего — находиться напротив человека, который не выказывал негатив. На самом деле Энди слишком привык к тому, что такое поведение порицалось слишком многими.
— У вас это все равно должно быть в крови, — махнула рукой Молли. — Приготовление маргариты и умение подбирать шмотки. Хотя... Ладно, не все бывает в крови. Но маргарита точно. Кстати, собака — это классно. Гораздо лучше дюжины кошек. Кошки — тоже хорошо, но не когда их дюжина. Не заводите дюжину кошек, ладно? Это не круто, вас же и так двое. Тро-оое, с собакой, точно.
Энди уверился в том, что Молли была под чем-то. Слишком много хаоса в одной девице. Но это и правда было не так важно. А вот то, что Хан там, наверное, в машине с ума сходил уже от скуки — важно.
— У нас собака как раз в машине, — повторил Энди то, что Алан уже говорил. — Нам бы действительно нужно за ним спуститься.
— А, — Молли улыбнулась еще шире, что казалось уже совершенно невозможным. — Не вопрос. Если что — вы знаете, где меня искать. Ну. Если не с кем будет выпить маргариту. Или даже кофе.
Она быстрым движением вытянула из кармана куртки огромную связку ключей. И, не ища даже нужный, повернулась к замку на двери своей квартиры. Дверь она распахнула тоже практически сразу.
Но вот желание закрыться в квартире с Алом и Ханом все равно у Энди оставалось. Чтобы больше никуда не дергаться и ни на кого не реагировать.

Энди был до безумия рад тому, что все наконец закончилось. Разговаривать с соседями не хотелось даже тогда, когда им было совершенно наплевать на их ориентацию. Вопрос еще был в том, что бы та же Молли решила, если бы узнала, что Алан ко всему несовершеннолетний? Нет, об этом Энди думать даже не хотел. Это был ведь первый день их совместной жизни, ничего не должно было его испортить.
Он пронаблюдал за носившимся по квартире Ханом с легкой улыбкой. И выдохнул, когда Алан шагнул к нему.
Если бы не он, Алан жил бы нормальной подростковой жизнью, вместе с отцом и братьями. Если бы не Алан, Энди бы продолжал планировать свадьбу с девушкой, которую даже близко не любил. По всему выходило, что лучшую жизнь нашел для себя он, выдернув из привычной — Алана.
Об этом думать тоже не хотелось. Обсуждать — тем более.
— Давай закажем пиццу и забьем сегодня на распаковку? — спросил Энди, сам шагая еще ближе.
Он устроил руку на поясе Алана, притягивая его к себе. Вторую расположил на его шее, чуть закапываясь кончиками пальцев в его волосы на загривке. Рядом с ним Энди чувствовал себя преступно хорошо. И надеяться на то, что все будет хорошо, тоже хотел. Даже несмотря на то, что понятия не имел, как это вообще — жить с кем-то, кто не родители.
Энди потянулся, чтобы замедленно коснуться губами губ Ала. Возможно, именно сейчас стоило сказать ему о том, что он чувствовал. Банальное "я люблю тебя", которое все никак не получалось высказать.
Вот только он по-прежнему не мог.
— И не говори вообще глупостей, — добавил он, заглядывая в его глаза. — Иначе быть ведь не могло, верно? Я бы тебя все равно не оставил.
Он чуть приподнялся, чтобы коснуться губами уже лба Алана.
— Пицца, ага? — улыбнулся он, отстраняясь и вытаскивая телефон из кармана.
Вообще-то, пора было пересмотреть количество пожираемой пиццы и прочего фаст-фуда. И присмотреть спортзал где-нибудь поближе, забить чем-то полезным, а заодно и белковым холодильник. Тогда как хотелось еще и прогулять очередной рабочий день, чтобы провести его с Аланом. В постели, распаковке, прочих таких вот мелочах.
Хан начал крутиться под ногами, длинные гудки раздались в трубке. Жизнь начинала налаживаться.

Энди накрыл руки Ала своими, подался к нему чуть ближе и теснее. День казался слишком долгим, Хан носился вокруг слишком активно. Хотелось просто опуститься куда-нибудь, обнять Ала крепче и больше никуда не дергаться в ближайшую вечность. Если так подумать, то даже за пиццей не слишком-то тянуло. Вот перспектива опробовать кровать казалась заманчивой. Даже слишком.
Он легко погладил Ала по руке.
— Давай, — согласился он. — Я вообще не хочу тебя куда-то отпускать.
Энди добавил совершенно честно, мягко улыбаясь. Со всем тем, что успело уже с ними произойти, ему действительно не хотелось больше отпускать Алана никуда вообще. Ни в школу, ни искать работу. И самостоятельно возвращаться работать, расставаясь ненадолго, но все-таки, не хотелось тоже. Энди понимал, что это его еще попустит. И неизвестно, как они еще уживутся. Но верить Энди хотелось в самое лучшее, несмотря на то, что в жизни не всегда и все шло по плану.
На звонок в дверь он потянул за собой Ала, понимая, что вот прямо сейчас ему будет совершенно наплевать на любые взгляды. Единственное на что было не наплевать, так это на отношение коллег по работе. Энди еще понятия не имел, что будет говорить друзьям и товарищам. И вообще будет ли. С Лоис он несколько раз приходил на глобальные мероприятия в части, на которые все ходили со своими семьями. Теперь его семья — Ал и Хан. И рано или поздно это как-то да вскроется, потому что невозможно и дальше в небольшом братском сообществе скрывать такое.
Пока лучше — поздно. Энди еще не ко всему был готов.
Курьер, вручавший им пиццу, даже носом не дернул, глядя на них. То ли выдержка, то ли ему было нормально. Вот на это Энди было совершенно наплевать. Правда, забирать пиццу и расплачиваться было не слишком удобно, но отпускать от себя Ала далеко было бы просто некомфортно.
Однако, из объятий все равно пришлось вывернуться, чтобы поставить пиццу и упасть на диван. Энди хлопнул по месту рядом с собой ладонью.
— Я телефон, наверное, выключу, — сказал он. — Чтобы никто не дергал уже.
Этот день должен был принадлежать исключительно им. Ну и Хану, которого в перспективе надо было еще тащить выгуливать совсем ближе к вечеру.
— Сделаем вид, короче, что окружающего мира просто нет, ага? — добавил Энди с улыбкой, прежде чем раскрыть коробку с пиццей.
Он легко похлопал Ала по колену и потянулся за куском.

Пицца быстро перестала интересовать Энди вообще, стоило Алу начать его целовать.
— Какая разница, когда пиццу есть, — отозвался Энди. — Потом погреем просто.
Крышку коробки он оперативно закрыл — чтобы Хан не вытащил ничего. О том, что надо куда-то бы ее вообще убрать, Энди даже думать не стал. Не много уже не до того выходило.
Да и Хан пока не был слишком умным, чтобы лезть в закрытые коробки.
***
Лоис хотела свадьбу. Красивую и правильную свадьбу, чтобы потом любоваться на красивые фотографии и хвастаться перед подружками.
Лоис хотела нормальную семейную жизнь с человеком, который был не слишком конфликтным и вообще делал все, что хотела делать она.
У Лоис было очень много планов.
Которые в один момент испортил тот факт, что у ее не слишком конфликтного жениха обнаружился какой-то там бойфренд.
На самом деле, Лоис было все равно, на кого у Энди вставало. У нее уже были подозрения на то, что у него там что-то было с кем-то из части — Энди не был самым лучшим конспиратором, если честно. Лоис не возражала бы, если  бы он беспалевно трахался с кем-то на стороне. Ее секс не впечатлял вообще. После свадьбы она могла бы даже как-то с ним договориться.
Но нет.
— Я попробую с ним поговорить, миссис Мейсон, — Лоис сжала руку женщины в своей. — Вы же напишите мне адрес, верно? Я приеду и поговорю, это ведь... Так глубоко неправильно, но я уверена, что смогу как-то повлиять.
Лоис не была уверена, на самом деле. Но Энди был мягкотелым. А этот мальчишка... Ну наиграется. Лоис была уверена в том, что у Энди просто включилась его гиперответственность, когда мальчишку выгнали.
Тут был ее просчет. Рассказывая отцу Кеннету об отношениях Энди и Алана Рирдена, она рассчитывала на то, что они сами же разбегутся. Мальчишке устроят дома скандал, посадят под домашний арест. Энди испугает вероятность того, что его раскроют на весь город. И все.
Но нет.
Направляясь по адресу, который выдала миссис Мейсон, Лоис думала, что попадет на Энди. Поговорить хотелось именно с ним, но звонить и выяснять его график было уже как-то не очень. Его бы предупредили заранее, мол, звонила и узнавала. Ехать пришлось наугад.
На то, что откроет дверь тот же мальчишка, она не рассчитывала вообще.

— То есть, внутрь ты меня не пустишь? — спрашивает Лоис. — Я могу подождать его, между прочим. У меня есть время.
Лоис не слишком хотелось сталкиваться с этим вот мальчишкой. А сейчас она смотрит и вообще не понимает, что Энди в нем нашел, если он не падок на совсем уж маленьких мальчиков. Вроде ведь не был, в части у них, кажется, он же самым низкорослым и молодо выглядившим и был. Значит, что-то было в этом пацане еще.
Что-то, что Лоис как раз совершенно неинтересно.
Она вскидывет подбородок и пристально смотрит на мальчишку. Может, она и видела его на службах. Может, не его. У отца Кеннета ведь был целый выводок. Это ее родители вместе с родителями Энди знали там всех, Лоис достаточно было только делать большие глаза, делать вид, что внимает на службах, да запомнить тех, кто действительно важен. Отца Кеннета, но не его выводок, например.
Лоис смотрит на мальчишку и мысленно делает себе пометку — обращать все-таки внимание на тех, кто потише и не отсвечивает. Чтобы не случалось больше таких вот неприятных поворотов в перспективе.
— Я бы, конечно, хотела поговорить с ним один на один, — добавляет Лоис. — Но да, у меня есть время.
Она знает, как мальчишку зовут. Но не собирается даже называть его по имени. И вообще как-то к нему обращаться. Где-то в теории с ним наоборот можно было бы попробовать поговорить по-хорошему, даже втереться в доверие, вот как к его отцу. И вложить в голову, что ему, такому юному и славному, даром не нужны такие повороты. Ну не дело же, правда. Только это слишком долго, а Лоис хоть и умеет ждать, но сейчас понимает, что не в силах проворачивать какие-то схемы. У нее действительно не осталось сил, она слишком вкладывалась (по ее мнению) в отношения и подготовку к свадьбе, а ей подложили такую свинью. Лоис прямо чувствует, как обида ее снова переполняет.
— Что, не предложишь даже чаю? — спрашивает она, по возможности вздергивая брови — так, как обычно делает на возмущении Энди, но все равно не настолько высоко, мимика не позволяет.
Она не очень понимает, что собирается делать и почему еще не ушла. Почему остается один на один с мальчишкой, а не едет ловить Энди просто со смены. Но ведь не ушла. И остается.